Он подается вперед и придавливает мои бедра к выступающему участку столешницы, в то время как его пальцы за два нажатия справляются с включением варочной поверхности.
— Сделай милость, отойди. Это не входит в наш сегодняшний договор, — рычу пока не слишком громко.
— Так тебе надо заплатить, крольчонок? Только озвучь сумму, я с удовольствием куплю у тебя эту ночь.
Зарывшись носом в мои распущенные волосы, которые я забыла собрать, Алекс не видит, как я оборачиваю ладонь вокруг рукоятки большого ножа.
Я позволяю его губам скользить по своей шее, даже делаю вид, что мне это нравится, потому что так нужно для осуществления моего маленького плана. Когда Демидов теряет бдительность, я пользуюсь его замешательством и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, приставляю острый кончик ножа к его паху.
— Леська, — ухмыляется этот нахал, подушечками пальцев поглаживая мое бедро. — Ты ведь не сделаешь этого, даже если я продолжу.
Усиливаю нажим, и Алекс слегка морщится. На нем джинсы из грубой ткани, и это пока скрашивает всю полноту ощущений. Да и я не настолько злобная, чтобы давить в полную силу.
— Ладно, крольчонок, я понял. Больше отвлекать от готовки не буду, — он по-прежнему улыбается.
— И вообще не будешь ко мне приближаться.
— Этого не могу обещать.
— Ты не в том положении, чтобы отшучиваться, — произношу я со всей серьезностью.
— Да что ты говоришь?
Я на мгновение, всего на несколько коротких секунд, теряюсь от провокации в его взгляде, и Демидов ловко обезоруживает меня. Он отбрасывает нож ближе к раковине, а меня хватает за талию, больно впившись в нее пальцами, и сажает на столешницу, тут же оказавшись между моих раздвинутых ног.
— Что теперь скажешь, малышка?
Сверху висит шкаф, поэтому я даже отодвинуться не могу. Именно так выглядит западня.
Голова кружится, когда я вдыхаю немного резковатый запах мужской туалетной воды. Ладонь Демидова забирается под мой свитер на спине, и эти прикосновения чувствуются так, будто мне на кожу льют кипяток.
Я вскидываю ладони, чтобы уже, наверное, в тысячный раз оттолкнуть нахала, но тут же замечаю, как мои пальцы живут какой-то своей жизнью. Приходится сжать кулаки, чтобы эта предательская дрожь не выдала моего истинного состояния.
Но Алекс, кажется, и без того знает, как именно действует на меня. Из мыслей до сих пор не ушел тот урок плавания, который в итоге вылился в мой первый оргазм, полученный с мужчиной. Пусть даже и таким способом. Одними лишь пальцами.
— Лесь, тебе ведь нравится все, что я с тобой делаю. Открой секрет, почему ты продолжаешь бегать от меня на всех порах? У меня создается впечатление, будто ты вбила себе в голову, что я болею чумой, и теперь изо всех сил стараешься держаться подальше, — он проводит кончиком носа по моей щеке, шершавые подушечки все еще выписывают какие-то узоры на моей коже.
Только теперь они ближе к лопаткам. И к застежке белья.
Алекс гипнотизирует меня своими черными глазами, пока я не нахожу себе места.
— Крольчонок, не молчи, — он наматывает на палец завитки моих волос. — Отвлеки меня чем-нибудь. Иначе я и правда снова сорвусь.
— Так отойди от меня, — хриплю через силу, ерзаю на самом краешке столешницы.
— Ты думаешь, это настолько просто?
Кажется, через несколько секунд я превращусь в разваренную макаронину. Никто и никогда так на меня не действовал.
Никто и никогда…
— Ужин… — выдаю после продолжительной паузы. — Я готовлю ужин, а ты мне мешаешь.
— Даже из твоих рук ужин не настолько соблазнителен, чтобы я променял его на тебя. Леся, Леся… — тянет он мое имя. — Самая загадочная девочка в моей жизни.
— Единственная девочка в твоей жизни, которая тебе не дает. Успокойся уже, Демидов, не для тебя мама ягодку растила, — брякаю первое, что приходит в голову, и сама же хихикаю от абсурдности фразы.
Алекс тоже оценивает ее легкой улыбкой. Отталкивается кулаками от столешницы, вздыхает так шумно, будто ему действительно невероятно сложно дается это движение, и обреченно падает на отодвинутый стул, запрокинув голову и закрыв глаза.