— Бедняжка, тебе пиджак-то не давит? — дворянка присела рядом с Кирой.
— Ч-что?..
— Ох, и почему у вас всех такие бидоны? — дворянка сорвала пиджак с девушки.
Следом была сорвана и рубашка.
— Прошу, хватит…
Глаза Киры заслезились, что лишь сильнее раззадорило дворянок. На все мольбы прекратить, те лишь смеялись, продолжая думать, что ещё вытворить.
— Слушай, да он тебе мал, — рассматривая дешёвый лифчик, говорила Сара. — Таким и удавиться можно! Хм… Кира, а Кира, ты же природу любишь? — Сара прикоснулась к заплаканному личику.
— Пожалуйста…
— Как скажешь, хе. Девчат, давайте привяжем её!
Не дожидаясь ответа подруг, Сара взяла под руки хрупкую девушку и поволокла к одному из деревьев.
— А сели её обнаружат? — Луизи казалась самой разумной, однако именно это сейчас и пугало в ней больше всего.
— Тут же есть слепое пятнышко, дорогая, — посмеиваясь, говорила Сара.
Кира боялась. Надеялась — лишь бы это скорее закончилось. Она могла бы противиться, могла бы попытаться высвободиться из цепких рук Сары, но страх будто сковал её тело. Насильно выпитый алкоголь сильно ослабил непьющую девушку, что лишь усугубило ситуацию.
— Ах, чудесно, — гордясь тем, как несчастную привязали к дереву, Кассандра прикоснулась к Кире.
Дворянка провела холодной ладонью по обнажённому телу девушки. Она будто приценивалась, искала, что больше всего злит её в этой простушке. Что же было в этой заурядности? Почему её — леди из высшего общества так бесила эта безродная? Грудью? Природной бледностью? Узкой талией? А может, дело в характере?
— Нет-нет-нет, — посмеялась Кассандра, щупая дрожащую от страха и холода девушку.
Успех — вот что по-настоящему бесило её.
— Почему же Аки схватил именно тебя? Почему он смотрел именно на тебя? Чернь, — дворянка затушила сигарету о нежную грудь девушки, которая в ответ лишь замычала. — Да, добрые люди не должны слышать тебя, — бросив окурок, Кассандра лишь глубже впихнула своеобразный кляп из нижнего белья в рот девушке.
— Не слишком ли это жестоко? — Луизи озиралась по сторонам.
— Так ей и надо! — Сара победоносно пнула несчастную под рёбра. — Мычи, тварь! Мычи, сколько можешь! Томас должен был стать моим! — второй пинок казался сильнее предыдущего.
— Сара, ну хватит, мы её больше не увидим, — ухмыльнулась Кассандра, проведя пальцем в воздухе. — Не стоило даже приближаться к Аки, дура!
Плюнув на несчастную, мучительницы гордо зашагали прочь. Недолгое молчание вскоре превратилось в беззаботные разговоры о всяких безделицах, словно ничего и не произошло.
— Простите, — стонала Кира, по щекам которой вновь полились слёзы.
Вскоре вдалеке показались первые лучи солнца…
Я отпрянул от девушки.
— Почему, Аки… почему ты выбираешь всех, кроме меня…
Кассандра уснула.
— Так это были вы…
Она начала относиться так к Кире после того случая? Жестоко. Значит, нападки Эрика были небезосновательными. И всё это из-за любви ко мне? Да уж, сделали они, а перед Кирой теперь стыдно мне. Что же она чувствовала тогда…
XVII
На пороге Кассандра проспала недолго, а окончательно разлепив глаза, поторопилась вернуться в общежития. Я не стал задерживать её. Молча, проводил до портала и направился обратно. На душе было мерзко. Мерзко от её поступка, от её отношения, от её любви. Однако высказывать ничего не стал. Возможно, в отношении неё я тоже ужасен.
С тяжёлой головой добрался до поместья, рухнул на крыльцо и уставился на небо. Ночь сменялась рассветом. Тёплым, многообещающим, но таким противным. Одно радовало, поступки людей редко влияют на вкус крови.
Задремал, но ненадолго, неподалёку раздался звук подъезжающего автомобиля. Открыл глаза — за каменным забором показался Николас. Мужчина о чём-то поговорил с водителем, после чего машина тронулась.
— Акира, а ты чего под дверью делаешь? — Николас удивлённо уставился на меня. — Чёрт, ключи остались у Эрика?
— И вам доброе утро, — я поднялся.
— Кофе сварить? Долго сидел? — поинтересовался бородач, выглядящий так, будто всю ночь вагоны грузил.
— Буду благодарен.
— Хорошо, видимо, встреча прошла, — Николас открыл дверь и любезно пропустил меня.
— Это да…
— Всё купили?
— Хватило только на оружие, — бросил меч на кресло, а сам упал на диван.
Потянулся, приятно прохрустев всем телом, и обмяк. Словно слился с этим мягким куском кожи.