– В Берлине? – повторяет Тони, не в силах скрыть удивления. – Это уже кое-что. А авиакомпанию помните?
– Я прибыла в терминал номер 5.
– «Бритиш Эйрвейз». В котором часу, помните?
– Этим утром.
– Ранним?
– Не знаю. Не уверена. Извините. Я поехала из аэропорта прямо сюда. Может быть, поздним утром? Или около полудня?
– И вы не можете вспомнить свое имя?
– Тони! – встревает Лаура.
Я снова начинаю плакать, напуганная тем, как звучит такое утверждение в чужих устах. Мне нужно оставаться сильной. Не спешить, пытаться все вспомнить постепенно. Лаура снова приобнимает меня.
– Я знаю только то, что это мой дом, – говорю я, вытирая с глаз слезы салфеткой, которую она мне передает. – Это все, что я помню на данный момент. Это мой собственный дом.
– Но вы же понимаете, что такого не может быть, – заявляет Тони. – Я готов вам показать все документы о праве собственности на эту недвижимость.
– Все нормально, – вмешивается Лаура и снова бросает предупредительный взгляд на Тони, который садится на другой диван, напротив нас. – Надо бы позвонить в полицию, – продолжает она. – Оставить наш номер телефона на тот случай, если кто-то передаст вашу сумку работникам аэропорта.
Ее утешительные слова алчно поглощает кирпичная кладка старинного камина. И в гостиной воцаряется тишина.
– Полагаю, это бессмысленно, – говорит Тони через несколько секунд; его голос звучит теперь несколько спокойней. – Тем более что она до сих пор не припомнила свое имя.
Снова тишина. Мне надо рассказать им все, что мне известно об этом доме, все детали, которые я о нем помню.
– Моя спальня располагается наверху слева, а за лестницей находится еще одна спальня, достаточно большая, чтобы вместить двуспальную кровать, – начинаю я свой рассказ. – Рядом с ней ванная комната – душевая кабина в углу, ванная под окном. За ванной комнатой есть еще одна маленькая комната, чуть больше по площади; а над ней чердак, или мансарда.
Лаура косится на Тони. Тот смотрит на меня с недоверчивым изумлением.
– В глубине сада стоит кирпичное строение, – продолжаю я. – Идеально подходящее для хозяйственных нужд. И там внизу, в туалете, тоже имеется душевая кабина.
Я собираюсь рассказать им о кладовой с отдельным входом рядом с кухней, как вдруг звонит телефон.
– Это, должно быть, доктор, – бормочет Лаура, хватая трубку с кофейного столика перед нами. Похоже, она рада возможности прервать разговор.
Я молча слушаю, как Лаура сообщает врачу о женщине, заявившейся на порог их дома и утверждающей, что этот дом ее. Пока она говорит, Тони поглаживает ей поясницу. Прикрыв глаза, я отворачиваюсь. Это для меня уже слишком.
– Да, она говорит, что не может вспомнить ни свое имя… ни где она была… Она утверждает, что проживала здесь… Я не спрашивала, – Лаура зажимает рукой трубку и обращается ко мне. – Врач спрашивает дату вашего рождения.
Судя по выражению на лице Лауры, она уже понимает, что это еще один бессмысленный вопрос. Я мотаю головой.
– Она не знает. – Лаура выслушивает, что говорит ей врач, и снова заговаривает: – Она потеряла паспорт в аэропорту, вместе со своими банковскими карточками, лэптопом и остальными вещами, по которым можно было бы установить ее личность, – покосившись на меня, Лаура снова замолкает. На это раз врач говорит дольше. Похоже, они с Лаурой хорошо знают друг друга. Возможно, даже подруги. – Спасибо, Сьюзи. Я, правда, тебе очень признательна.
Лаура кладет трубку:
– Доктор Паттерсон осмотрит вас сегодня вечером. Из простой любезности. Она хотела, чтобы вы явились в отделение экстренной медицинской помощи для обследования на предмет физических повреждений – травм головы, ударов, инсульта и тому подобного. Но я отговорила ее от этой идеи. Мы потратили там на прошлой неделе чертову уйму времени, да, дорогой? – Лаура устремляет глаза на Тони, и тот сочувственно кивает ей в ответ.
– Да, – поддакивает он, – целых шесть часов.
И я вздрагиваю при одной мысли о том, что можно так долго пробыть в больнице.
– Поскольку вы там не зарегистрированы, я запишу вас на прием от своего имени.
– Спасибо, – благодарю я.
– А может, она зарегистрирована? – допускает Тони.
– Я не знаю, – отвечаю я. – Извините меня. За такое появление. Свалилась на вас как снег на голову.
– Вы слышали о таком состоянии, как психогенная амнезия? – спрашивает Лаура.
Тони вскидывает глаза.
– Сьюзи, то есть доктор Паттерсон, упомянула о ней в нашем разговоре. Это состояние может вызвать обширная травма или стресс. Сьюзи назвала его диссоциативной фугой, психической реакцией «бегства». Так вроде бы. Вам она подробнее о нем расскажет. Главное, что память со временем возвращается. Так что вам не следует сильно переживать, – касается моей руки Лаура.