Но если я жил, да жил, как русский,
То уж точно умру, как еврей.
У каждого своя заначка: играть
Словом, которое пишет курсивом…
И выбор свой… Если б мне выбирать,
Я бы выбрал снова Россию.
Пусть град, пусть гром, пускай погром,
Пусть по затылку топором,
Пусть в клочья о скалу паром
По имени «Держава», -
Мне б с тем паромом напролом
Плыть, хоть со сломанным веслом,
И в славу и не в славу.
В том не заслуга моя, не вина,
Не вздор упрямый, где ты лох прожжённый…
Так бывает: лопнула струна,
А звук ещё звенит, хотя и искажённый.
Всё, что могли, сыграли на мне.
И, надеюсь, ничего не звучало фальшиво.
Музыкант был пройдоха, я – инструмент,
Музыкант дал дуба, а во мне всё ещё живо.
Такой наивный прозрачный пацан,
Преданный маршам и дорогам пройденным.
Больше всего я любил барабан…
Мной были довольны - и вожатый, и родина.
Мне не ведом нотный канон,
Но лейтмотив я усвоил нелживо:
Выше искусства петь в унисон
Искусство не петь фальшиво…
* * *
Под библейскими оливами,
Под израильской сосной,
Солнцем праведным палимая
Память спит посмертным сном.
Только боль её разбудит,
Только боль её остудит.
Где-то лист осенний кружит,
Ходит осень по грибы…
Прошлое в лакеях служит
У заложницы судьбы.
* * *
Луна над холмами жирною дыней
Плывет, жирнее всех дынь.
Какие святыни в голой пустыне?
Жаждущий чуда – остынь!
В кипарисах мне грезятся ёлки,
А в холмах – за увалом увал –
Убегающий в сумерки долгие
В малахитной оправе Урал.
Будь в пустынной унылой сиротности
Хоть намёк на родной силуэт, -
Не искал бы я сходства и сродности
С той землей, где меня уже нет.
3 ноября 2001 г.
***********************************************************************************
Приложение-2
* * *
Откуда мы, кто мы, куда идём?
Голгофа впереди, позади Содом.
Жизнь еврея – то гроза без грома,
То грозу предвещающий гром.
Души наши – пугливые гномы
В застенках памяти ночью ли, днем -
Или вспоминают минувшие погромы.
Или ожидают грядущий погром.
Зажмурься? И назад не гляди?
На каждом из нас – коростой галутца.
Порой, чтобы знать, что ждёт впереди,
Стоит назад оглянуться.
* * *
Ведь зачем-то придумано слово «навет»!
Как ещё обозначить подлог,
По которому злоба две тысячи лет
Собирает кровавый налог?
Для чего-то придумано слово «тоска».
Чем ещё обозначить беду,
Ту, что бьётся веками, как птица в силках,
У злорадных зевак на виду?
И зачем-то придумано слово «хохмач»! -
Для того, чтобы преодолеть
И навет, и поклёп, и изгнанье, и плач,
И беду, и галутную клеть!
* * *
Евреи, с чего вы ногти грызли,
Стараясь попасть в струю?
Вы лезли устраивать чужие жизни,
Не умея устроить свою.
Кому вы костыль, кому – порошок,
Кому посошок, а кому и горшок,
Но от вас всё равно ждут подвоха,
Потому что, чем с вами будет хорошо,
Лучше без вас, даже если плохо.
Ах, аиды, так много клякс
Хранит на себе наш таллит!
Даже главный еврей по имени Маркс,
И тот был антисемит!
А между тем, русский поэт, -
Говорил, - он других был мудрее, -
Страшно подумать, чем был бы свет,
Когда б не было на свете евреев.
Мир бы остался без кожи, нагим
Без них, но не радуйтесь, евреи.
Мы для него всё равно враги,
Ну, не враги, так сродни сабареи.
От нас у них чешется, то тут, то там,
(А чесотка – таки это горе.)
Хотя свои лишаи они возят к нам,
Лечить, – на Мёртвое море.
Может быть, хватит? Как говорят, генук
Ковать чужое счастье?
Отныне каждого энтузиазма пук
Дайте нюхать собственной власти.
.
Теперь у вас всё – от свобод до Иерусалима.
Свой порог, своя лавка и печка.
Гуляет мишпуха, и вирус олима,
Даст Бог, не заразит этого местечка.
* * *
М. Л. Ш.,
Профессору, основателю и руководителю клиники
ЕВРЕЙСКИЙ АНЕКДОТ - 2 (быль)
«Сам я крови сколько надо,
Дам инфанте полумёртвой…»
Дм. Кедрин
Белоснежные палаты