— Андрей Николаевич? — полуутвердительно спросил Волков, шагнув вперед.
— Да, — коротко бросил стильный мужчина. — Вы кто?
Метнув быстрый взгляд на удостоверение Волкова, он равнодушно пожал плечами. Но я заметил, что в его глазах мелькнуло беспокойство.
— Мне нужно пригласить вас к себе домой? — спросил Бурковский.
— Необязательно, — ответил Сергей. — Такой приятный летний вечер, сиренью пахнет. Давайте поговорим здесь. Присядем воон на ту скамейку. За костюм не беспокойтесь, у меня найдется несколько листочков бумаги, подложим… Итак, вопрос первый и главный. Где вы были семнадцатого мая сего года с семи до десяти вечера?
— Вы всерьез думаете, что я вам вот так вот с ходу отвечу? Вы сами-то помните, где вы были семнадцатого мая с семи до десяти вечера?
— Так я вас не тороплю. Вспоминайте. Это была среда…
— А, тогда все просто. По средам я хожу в спортивный клуб «Аполлон». Провожу там от двух до трех часов. Выхожу обычно в девятом часу вечера. Наверное, и семнадцатого мая тоже так было… Потом домой поехал.
— В клубе смогут подтвердить?
— Даже если не смогут, я же там при входе и выходе прикладываю магнитный пропуск, так что все данные остаются…
— А с кем вы проживаете?
— Ну… Пока ни с кем, допустим. А что?
— Ничего, — пожал плечами Сергей. — Просто было бы неплохо, если бы хоть один человек подтвердил, что после клуба вы действительно поехали домой. В тот вечер была убита женщина, с которой вы состояли в интимных отношениях.
Бурковский дернул головой, глаза его расширились. Я понял, что выбранная Волковым тактика разговора себя оправдала.
— О ком вы говорите? — сквозь зубы произнес мужчина.
— У вас так много замужних любовниц, что не можете понять, о ком идет речь? Я говорю о супруге вашего коллеги, доцента Симоновича.
— Подождите… Сергей Васильевич, правильно? Так вот, Сергей Васильевич, мои отношения с Маргаритой не являются уголовно наказуемыми. Мы свободные люди. А к ее смерти я не причастен. И кто вам вообще сказал, что ее убили? Я с ее мужем встречался на кафедре, он ни разу не заикнулся про убийство. Она же сама… Разве нет?
— Ваш коллега, за спиной которого вы крутили роман с его женой, многого не знает. А вот нам теперь точно известно, что женщине помогли расстаться с жизнью.
— Но не я! — выкрикнул Бурковский. — Кто угодно, но не я! Зачем бы я стал ее убивать? Мы вообще-то пожениться хотели…
Мы воспользовались взволнованным состоянием Андрея Николаевича и за несколько минут узнали всю историю его отношений с Маргаритой. Случайно познакомившись на итальянской Ривьере, они пару вечеров посидели в ресторанах, правда, не с глазу на глаз, а в компании. Пообщались немного и выяснили, что у них есть общий знакомый. Евгений Симонович, коллега Бурковского и по совместительству законный супруг Маргариты. Красивая, стильная, выглядевшая значительно моложе своих лет женщина произвела огромное впечатление на Андрея Николаевича, записного ловеласа. Но ни о каком романе в ту пору и речи быть не могло, потому что Бурковского сопровождала в турне по Италии его молодая подружка-москвичка. Ограничились тем, что обменялись контактами. А уже через полмесяца новоиспеченный завкафедрой связался с Маргаритой и пригласил на свидание. Она согласилась. Одно свидание, второе… А третье уже закончилось тем, без чего немыслимы полноценные отношения между здоровым мужчиной и красивой женщиной.
Нелегко им пришлось: приходилось скрывать свой роман и от доцента Симоновича, и от юной подружки Бурковского, которая жила в его квартире и в которой он день ото дня разочаровывался. Длинные ножки и кукольное личико с пухлыми губками не могли компенсировать низкий культурный уровень и ограниченность интересов. Сравнивая двух женщин, двадцатидвухлетнюю Юлю и тридцатичетырехлетнюю Риту, Бурковский однозначно отдавал пальму первенства женщине более зрелой, более умной и менее истеричной, вместе с тем деловой и целеустремленной, умевшей не только тратить деньги, но и зарабатывать их. Благо оба не испытывали финансовых затруднений, встречались они обычно в гостиничных номерах или на съемных квартирах, приглашать друг друга домой не решались. И так продолжалось несколько месяцев. Наконец к середине весны Бурковский окончательно удостоверился, что лучшей женщины ему все равно не найти, и решил сделать Рите предложение. Чтобы оно прозвучало более убедительно, он в один апрельский вечер встретил женщину после работы и повез ее не в отель и не на съемную хату, а в свое собственное жилище по улице Чкалова. Длинноногая Юля в тот вечер отправилась на день рождения к подружке, и Бурковский знал, что она не вернется до глубокой ночи. После сексуальных утех между мужчиной и женщиной состоялся серьезный разговор, почти в деловом тоне. Маргарита приняла предложение Андрея Николаевича, но поставила два условия. Во-первых, сначала Бурковский должен окончательно порвать с Юлей и, если возможно, отправить ее на историческую родину, то есть в Москву. Во-вторых, женщина попросила хотя бы месяц на то, чтобы аккуратно подготовить своего мужа Евгения к перспективе их расставания. Похоже, что хоть чувства ее давно угасли, но причинять супругу душевные страдания она все же не желала и предпочитала распрощаться с ним тихо и мирно. Возможно, хотела повернуть ситуацию таким образом, чтобы инициатива расставания исходила как будто от самого Евгения и он в этом случае не чувствовал бы себя отвергнутым. Впрочем, кто теперь точно скажет, что было у нее на уме?