— Ну, она ведь могла и не сама это проделать. Могла кого-то нанять. Как раз на деньги, которые ей Бурковский дал. А вообще… Вот мы говорим про мотив и возможность. Андрюха, пойми простую вещь: и серьезнейший мотив, и удобнейшая возможность была у нашего заказчика. У Евгения Вениаминовича Симоновича. Мотив — понятно, жена изменяет. Он ведь мог об этом и узнать, хотя бы случайно. А уж возможность… Сам прикинь, ему не нужно было проникать в квартиру, незаметно подкрадываться к сидевшей на лоджии женщине, не нужно было никуда исчезать с места преступления. С Ритой он бы справился без проблем, он мужик здоровый, хотя и совершенно не спортивный. Но! — Волков щелкнул пальцами. — В тот вечер он попал в клинику неврозов и провел там несколько дней. И у врачей не возникло подозрений на симуляцию. Значит, он действительно пребывал в шоковом состоянии. Смерть жены для него стала реальным ударом… А самое главное: если бы он был убийцей, разве бы он обратился к нам обоим с просьбой провести расследование?
— Разве что для отвода глаз, — предположил я.
— Чьих глаз, Андрюха? Уголовное дело не возбуждено, материалы проверки ушли в архив. Все, нет больше никому дела до жены Симоновича. Если он ее убил, так ему бы сейчас жить да радоваться... А он вместо этого новые расследования инициирует, за собственные деньги. На сумасшедшего он вроде не похож… Так что в его непричастности мы с тобой можем быть уверены на сто процентов.
— Резонно, — вынужден был согласиться я. — Знаешь, мне такая мысль пришла по поводу этой Юли. Понимаешь, на следующий день после гибели Маргариты я опрашивал жильцов нашего дома. И одна баба вспомнила, что несколько дней назад видела Маргариту с какой-то молодой смуглой брюнеткой. Причем, судя по обрывкам разговора, они пытались мужика поделить. Я-то подумал тогда, что у Симоновича есть молодая любовница, которая всерьез пытается отбить его у Маргариты. Но он клянется, что никаких любовниц у него нет и не было… А сейчас вот, в свете новых событий, мне в голову другая мысль пришла: а вдруг эта девка и есть наша Юля?
— А что, вполне может быть, — оживился Сергей. — Ты говоришь, они мужика делили. Да, мужика! Только не Симоновича, а Бурковского!.. Слушай, этот вариант надо проверить. Из какой квартиры эта женщина, которую ты опрашивал?
— Из сто десятой.
— Надо будет с ней еще раз поговорить… И Юлю найти тоже надо. Если она окажется смуглой брюнеткой, то можно будет считать, что к Маргарите приходила именно она… Ладно, Андрюха, мне ехать надо, есть хочется, а дома жена с ужином ждет.
Он умчался, а я поднял голову, нашел окна своей квартиры и вздохнул. Меня тоже ждет жена, и наверняка тоже с ужином. Сам по себе ужин — дело хорошее, но вот отвечать на Светкины расспросы совсем не хотелось. Она, ясное дело, не была в курсе того, что я по просьбе Симоновича участвую в неофициальном расследовании. Пришлось наврать, что Волков будто бы возил меня в соседний отдел полиции для опознания одного задержанного гражданина, мелкого наркодилера, который раньше проживал на моем участке. Не знаю, поверила ли она мне, но больше расспрашивать не стала.
Глава 12, написанная доцентом
На следующий день после той колдовской ночи с Верой-Вероникой мне позвонил Волков. Во время занятий я свой телефон всегда ставлю на беззвучный режим, поэтому не смог сразу ответить на звонок. После лекции я перезвонил ему сам. Сергей сказал, что ему очень нужно со мной увидеться и желательно не у меня дома. Я ответил, что он может заехать прямо в Академию, но чуть позже, когда у меня закончится последняя пара.
Выйдя из аудитории, я сразу его увидел. Сергей стоял возле большого настенного табло и изучал расписание занятий. На лице его расплывалась слабая ностальгическая улыбка. Видать, вспоминает свои студенческие годы, он ведь тоже у нас учился, только на другом факультете.
— Евгений Вениаминович, добрый день. Вот, решил пока посмотреть, чему вы студентов учите, — ухмыльнулся он. — Вы все дела закончили?
— Да, Сергей, здравствуйте. Закончил. На кафедру на минутку зайду, и домой.
— Тогда давайте я вас подвезу, у меня внизу машина. Заодно и поговорим.
Через несколько минут я уселся в его серебристую «нексию». Он вставил ключ в замок, но заводить не стал. Пристально посмотрел на меня, как будто впервые видел.
— Евгений Вениаминович, послушайте меня, пожалуйста. Два дня назад вы сами ко мне обратились, чтобы я разобрался с гибелью вашей жены…