— А то, что он работает в десяти минутах от дома. Зачем ему сотовый телефон? Вы нам говорите, что он редко уходит из дома, когда не работает. Когда шестерит у вас.
— Но сейчас его нет, — заметил Мендес.
— Точно, — согласился Винс. — Только я сомневаюсь, что он с приятелями играет в карты в машине, да и зачем телефон, когда играешь в карты? Эти штуки надо таскать с собой в чемоданах.
— Бессмысленно, — сказал Мендес. — Только если он не выдрессирован до такой степени.
— В этом все дело? — спросил Винс, выдергивая вилку телефона из розетки. — Вы настолько запугали своего мужа, миссис Крейн?
Она была настолько рассерженна, что в ее глазах стояли слезы, а губы дрожали в попытке удержать колкость, которую она хотела выплеснуть на него, но издала лишь какие-то булькающие звуки.
— Ведь такое доминирующее поведение, тотальный контроль может вызвать ужасную реакцию у партнера, — сказал Винс.
— Эдмунд Кемпер, — усмехнулся Мендес.
Винс кивнул и обратился к Джанет Крейн:
— Эдмунд Кемпер столько лет подвергался давлению со стороны своей матери, что все кончилось убийством сокурсников в колледже и отрезанием их голов — он так спускал пар.
— Мой муж не убийца!
— Вы уверены? — тихо спросил Винс. — Он был последним, кто видел Карли Викерс в тот день, когда она пропала. Он был знаком с Лизой Уорвик из Томасовского центра. И был арестован в Окснарде за секс с Джули Паулсон. Это либо пропавшие, либо убитые женщины.
Джанет Крейн с грохотом водрузила трубку на место и выпрямилась во весь рост.
— Вы лжете. Мой муж — столп нашего общества. Его уважают. Им восхищаются. Он прекрасный муж и отец.
— Разве? — воскликнул Винс. — Вот в округе Вентура его считают обычным бабником, который ездит в Окснард к проституткам.
— Это неслыханно! Как вы смеете так говорить!
— А если я открою один из этих ящиков и покажу вам вырезки из газет обо всех трех случаях, что вы тогда скажете, миссис Крейн?
— Вон из моего дома! Убирайтесь, или я вызову нашего адвоката.
Винс с Мендесом переглянулись.
— Надеюсь, у вас хорошие отношения с вашим адвокатом, — сказал Винс. — Никогда не знаешь, как скоро могут понадобиться его услуги.
Он выдержал паузу. Джанет тяжело дышала, почти задыхалась. Даже сжала кулаки — у нее тряслись руки. То, что надо.
— Вы подумайте, миссис Крейн, — тихо сказал Винс. — Всякий раз, когда его нет. Всякий раз, как он не отвечает по сотовому телефону. Каждую минуту, когда он не слышит, как вы твердите без конца одно и то же. Где он? Всякий раз, когда он приносит вам новое украшение, откуда он его берет? Всякий раз, как он уходит на поиски Карли Викерс вместе с другими или руководит горячей линией. Почему он это делает?
Она ничего не ответила, только смотрела на него остекленевшими глазами, трясясь от гнева.
— И еще кое-что, — продолжил Винс, делая шаг в ее сторону. Он перешел почти на шепот: — Если я услышу, что вы собираетесь забрать сына из класса Энн Наварре, или подать на нее в суд, или что вы заговорили с ней на улице, вы будете иметь дело со мной, миссис Крейн. Мне стоит всего лишь намекнуть какому-нибудь репортеру, что вы знаете больше, чем положено, об убитой в парке или что ваш муж имеет склонность к посещению проституток, как весь ваш статус, над которым вы так трясетесь, рухнет, словно карточный домик.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, — сказал Винс, делая еще шаги нарушая ее личное пространство; он стоял так близко, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. — Я говорю, что будет. Я главный в этой схватке, Джанет. Не надо метить мою территорию.
Он не стал ждать ее реакции. Он сделал все, что задумал. Как она отреагирует, было уже не важно. Винс повернулся к ней спиной и вышел.
Он и не подозревал, как был разгорячен, до того момента, пока не вышел на холодный воздух. Пот лил с него градом, он тяжело дышал, тестостерон потоком несся по его венам. Он чувствовал себя почти как первобытный человек — самец защищает свою подружку. Пульс стучал в голове, и он даже опасался, что его хватит удар.
Господи.
Когда они дошли до машины, Мендес открыл дверцу и остановился, чтобы посмотреть на него.
— Да, чтоб ты знал, — сказал он. — Я всегда буду на твоей стороне.
Винс улыбнулся.
— Как говорят в Чикаго, она сама напросилась.
Когда детектив Мендес и другой человек ушли от двери, Томми юркнул обратно наверх, чтобы быть подальше от глаз. Его сердце стучало так быстро, что он думал, оно вырвется и зальет кровью все вокруг.
И мать рассердится на него, что кровь испачкает ее ковер. В доме все принадлежало ей.