— Ты мне так и не ответила. Он сексуальный?
Сексуальный — не то слово. Честно говоря, Мендес был сексуальным. А Леоне скорее просто привлекательный, хотя и видный… К своему ужасу, Энн почувствовала, как к щекам предательски подбирается тепло.
— Нет.
— Лгунья! — воскликнул Фрэнни, обрадованный своим открытием, и засмеялся.
Энн остановилась и посмотрела на него.
— Что толку с тобой говорить?
Он чмокнул ее в щеку.
— Потому что мне только что удалось отвлечь тебя от мыслей, что у тебя в классе учится юный маркиз де Сад. Ступай теперь, Энн-Мэри. Не заставляй ждать своего джентльмена.
Покачав головой, Энн пересекла площадь, направляясь в «Пьяцца фонтана» на свое «не свидание».
— Это не свидание, — бормотал Винс себе под нос, расправляя галстук и глядя на себя в зеркало мужского туалета.
О чем он, черт возьми, думает? Энн Наварре, наверное, еще и на свете не было, когда он работал в Бюро. Наверное, он совсем выжил из ума. Видимо, все-таки пора принимать антипсихотические препараты.
Приглашать учительницу на ужин в свете происходящего в школе — точно признак повреждения рассудка.
Это все из-за пули. Отличительный признак дисфункции передней доли мозга: импульсивное поведение.
Он чувствовал раздражение и нервозность, какие бывают в конце рабочего дня, когда с ног валишься. Ему удалось немного отдохнуть после того, как Мендес подвез его, еще он подремал под лампами солярия в салоне, но этого оказалось недостаточно. Ему было необходимо семнадцать часов сна. Но хотя бы теперь его лицо приобрело здоровый цвет благодаря яркому освещению в миллион ватт и его восприимчивой к загару итальянской коже.
— А может, ты просто постарел, Винс? — пробормотал он.
Ему вообще давно полагалось умереть. Так какого черта? Почему бы не поужинать с очаровательной умной девушкой двадцати пяти лет?
Он заметил, что она вошла в ресторан, сразу как вышел из туалета. Она выглядела очень… решительно, подумал он, настроена быть серьезной, настроена быть принятой всерьез. А еще она была не слишком похожа на школьную учительницу в своем облегающем свитере и стильной юбке. Мило.
— Мисс Наварре, — сказал он, очаровательно улыбаясь. — Вы прекрасно выглядите.
— Детектив…
— Винс. У нас был длинный день. Давайте отбросим формальности.
Распорядитель провел их через зал к кабинке в укромном уголке. Мисс Наварре вскинула бровь.
— Не хочу, чтобы нас подслушивали, — объяснил Винс. — Это разговор не для всех, принимая во внимание обстоятельства.
Он заказал бутылку пино гриджио и два бокала, хотя, конечно, сам пить не собирался, сидя на таблетках, но притвориться можно, пока очаровательная Энн немного раскрепостится. Она смотрела слишком уж подозрительно.
— Вам разрешается пить на работе?
Винс осклабился:
— Дорогая, жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе роскошь не пить вино.
— Понятно. Надо взять на заметку.
— Наверное, вы еще мало общались с детективами.
— Никогда — до этой недели.
— Как долго вы работаете учительницей?
— Пять лет. — Казалось, это все, что она хотела сказать, однако Энн поспешила добавить: — Но у меня было две специальности в колледже, это заняло еще один год, а потом год в аспирантуре.
Не так она проста, как кажется. Ей двадцать семь — двадцать восемь лет. Он хотел улыбнуться в ответ на ее попытку просветить его, но сдержался.
— А какая у вас была вторая специальность?
— Психология. Я хотела быть детским психологом, но… — Она осадила себя, чтобы не слишком распространяться. — Судьба распорядилась по-другому.
— Это она умеет.
Энн посмотрела в сторону и вздохнула. Смущается, подумал он. Наверное, не привыкла рассказывать о своей жизни незнакомцам — да и знакомым тоже, если уж на то пошло. Он бы сказал, что она относится к тому типу женщин, которые доверяются одному другу, если вообще кому-то доверяются, будучи очень осмотрительными, словно подозрительные старушки.
Официант принес вино. Винс продегустировал его и кивнул в знак одобрения. Они заказали еду, пригубив из своих бокалов.
— Энн, — начал он, — хочу сделать признание. Я не работаю в офисе шерифа. Я специальный агент ФБР. Пока лучше, чтобы об этом никто не знал. Я специализируюсь на серийных убийцах.
Она ничего не сказала в ответ, но ее глаза округлились.
— Я не знаю, что вам рассказал детектив Мендес, — продолжил он, — но есть основания полагать, что Лиза Уорвик — та женщина, на которую ваши ученики наткнулись в парке, — была третьей жертвой в серии убийств.