Я посмотрела на маму. Принц, которому не нравится убивать драконов.
У нас все еще может быть надежда.
— Ты бы запел по-другому, если бы они поджарили тебя до корочки! — крикнул ему вслед Чарльз.
— Брось, дорогой, оставь его в покое.
— Чему его учат в той школе? В следующий раз еще окажется, что он любит чудовищ, — Чарльз фыркнул. — Попомните мои слова, это только вопрос времени, когда они восстанут и сожгут весь этот мир до тла.
Он ушел прочь.
Никто не посмел спросить у королевы о ее младшем сыне. Любой намек на любопытство, когда дело касалось драконов, мог быть расценен как предательство. Но я не могла не испытать восхищения к младшему принцу.
Возможно, все еще есть надежда.
ЛУИ
Я ненавидел возвращаться обратно. Я ненавидел дворец, ненавидел, во что превращался отец. Он начал выживать из ума из-за драконов.
Понятное дело, что их нельзя было образумить, но не пытать же их таким образом, да и с какой целью? В этом не было никакого смысла, но судя по всему, он вселил эту же ненависть и в Чарльза.
Что случилось с Чарльзом?
Когда мы были молоды, он не был таким. Он был предприимчивым, добрым, даже забавным. Теперь же он превратился в идиота. Ему не терпелось угодить отцу, показать ему, каким великим королем он станет однажды.
Он страстно этого желал.
Один из моих учителей спросил меня, не завидовал ли я своему брату, а я рассмеялся в ответ. Это было очень смешно, вот только смеялся я один.
Я никогда не хотел быть королем.
Да, брат получал больше внимания от отца, поскольку должен был научиться управлению королевством, что было нелегко, но чем старше я становился, тем больше я начал замечать вещей вокруг, которые никто из них не хотел видеть.
У меня была свобода.
Я мог жениться на ком захочу, лишь бы она была благородных кровей.
Чарльз же был вынужден жениться на принцессе с другой стороны.
Она была милой и доброй, и Чарльз понятия не имел, каким идиотом он был, обращаясь с ней подобным образом с момента ее приезда.
Из нее получилась бы отличная королева, но все, что видел Чарльз — что ее красота ему не соответствовала.
Он был таким тщеславным.
Нет, он уже положил глаз на кое-кого другого и уже долгое время умолял отца пересмотреть его решение.
Она была сегодня на королевском чаепитии. Мне удалось мельком увидеть его Гвиневру, но она явно не была заинтересована в нем так, как ему бы хотелось. Мне даже показалось, что она его скорее недолюбливала.
Она была красивой — высокая, с белокурыми кудрями, точеной фигуркой и большими голубыми глазами.
Моя мать не ошиблась, когда спросила меня, что случилось сегодня. Мои глаза меня выдавали.
Они меняли цвет в зависимости от погоды и моего настроения.
В дождливые дни они становились серыми, когда шел снег — ярко-голубыми, летом и весной — зелеными, будто трава. Когда я был счастлив, они тоже были зелеными, а когда очень расстроен — ярко-голубыми.
Сегодня были все причины, чтобы они были ярко-голубыми. Собрание было отвратительным. Речи моего отца были чистым злом.
Пейя была не только миром людей. Она принадлежала всем существам.
Именно поэтому была возведена стена, усиленная магией для защиты ее обитателей. В наши дни все перевернулось с ног на голову.
Отец уже избавился от магии, теперь он хотел избавиться и от драконов.
Я был в заключении своей комнаты, глядя вниз на развернувшееся в саду чаепитие.
Я наблюдал, как дамы гонялись за поросенком, на шею которому мать повесила рубин.
Ее вечернее развлечение.
Мой взгляд упал на одну из девушек, Гвиневру, которая не участвовала в маминой маленькой игре. Она разговаривала с Магдель.
Она была очень красивой и доброй — по крайней мере, именно такой она казалась при взгляде на нее из окна замка.
Я не мог оторвать от нее глаз.
Создавалось впечатление, будто она сама по себе была магией. Пожалуй, теперь у меня есть причина почаще возвращаться домой. Если я смогу поговорить с ней, выяснить, кто она такая на самом деле… Есть шанс, что с ней дворец уже не будет казаться таким мрачным, как сейчас.
Глава 2
ГВИНЕВРА
Королевское чаепитие наконец-то закончилось, и поездка домой прошла в тишине. Я знала, что позже отец расскажет матери о собрании.
— Как вел себя Чарльз? — спросил отец, и я закрыла глаза.
— Прости, папа, но он — настоящая свинья.
— Я слышал о случившемся, — вздохнул он.