Боль потихоньку отступала. Разум очищался от образов и мелькающих картинок. Память, потерянная пять лет назад, вернулась, отпечатавшись раскалённым железом.
Ночная Молния – одна из самых опасных людей Дарограда – лежала на полу, подтянув колени к груди. Она скулила, словно побитый щенок. С горем пополам она дотянулась до мобильного и набрала номер Герхарда.
– Не спится, подруга? Требуешь продолжения банкета? – вместо «алло» просмеялся в трубку немец.
– Герх, где вы сейчас?
– Эй, что за голос? Что случилось?
– Приезжайте ко мне. Я… всё вспомнила, – сквозь слёзы выговорила Вика.
– Сейчас будем.
– Что случилось? – забеспокоились в один голос Света и Олег, как только немец положил трубку.
– Кажется, Вика вспомнила своё прошлое до Мегаса.
– Ой-ёй, скорее к ней! – поторопила всех Зара.
А за несколько кварталов от них Ночная Молния рыдала, прижавшись лбом к дисплею мобильного телефона.
– Ну и видок у тебя, – обняла Вику Зара.
– Сигареты есть?
– Да, держи.
– Привет, родная, – Слава чмокнул подругу в щёку. – Мы тебе лекарство принесли.
– Какое?
– Как «какое»? В виде продолжения банкета. Ты чего будешь?
– Виски она будет вместе с нами, – показались в дверях Герхард и Олег.
– Это что? – ткнул на забинтованную руку бывший снайпер.
– Да вот пару тарелок нечаянно разбила и порезалась. Спасибо, что приехали.
– Мы не стали вызывать Вадима с Анжелой, просто позвонили им. Они завтра к тебе с малышкой приедут.
– Да не надо было их вообще трогать!
Света смотрела на подругу. Виктория была бледнее, чем обычно. Глаза красные от слёз, сквозь бинт проступала кровь.
– Неужели в твоём прошлом всё настолько плохо, Вика? – решилась задать она вопрос.
– А я не Вика, – улыбнулась с трудом Ночная Молния. – Я Ксюша.
Вика-Ксюша рассказала друзьям, как её семья жила в селе в Черноземье. Потом её отца повысили в должности, и им пришлось переехать в небольшой городок. Рассказала, каким сорванцом она росла, как получила травму, из-за которой все её мечты о будущем в спорте пошли прахом. Потом были выпускные экзамены, прощание с подругой, институт, встреча выпускников, осознание своей неудачливости, слёзы в ногомойке, тёплые руки бывшего одноклассника, его обещание заботиться о ней. Роман закрутился сам собой. Обидно было лишь то, что учились они в разных городах. Но студенческие дни не вечны, диплом на руках, на носу свадьба и переезд в Питер. Она так и не работала по специальности. На юридический она поступила лишь потому, что так хотели её родители. Из-за них же старалась не вылететь после очередной сессии. После свадьбы идеальные отношения с любимым изменились. Муж считал, что главное – материальное благо, днями пропадал на работе, совсем забывая про неё, про её духовные потребности. В конце концов, ей это надоело, и она решила подать на развод. Она отдала обручальное кольцо подруге, той самой, с которой когда-то сидела на перроне, чтобы та передала его мужу. Она отправилась по направлению в здравницу, поправить нервишки, а заодно избавиться от осложнений после детской травмы. Лечение прошло на ура. Пора было возвращаться домой. Она уже остыла, и мысль о разводе казалась абсурдной. Из приёмной здравницы она позвонила домой, оставила на автоответчике сообщение, что выезжает, и шагнула за порог, не зная, что поезд не привезёт её домой. Ксюша садилась в вагон, не догадываясь, что погибнет в нём.
Она стояла в тамбуре и курила, подумывая, хватит ли пачки на всю дорогу. Два мордоворота, с которыми ей не повезло ехать в одном купе, появились в тамбуре неожиданно.
– Что же ты, красавица, сбежала от нас? – подмигнул один.
– Нехорошо поступаешь, – ответил ему дружок.
– Оставьте меня в покое или я пожалуюсь проводнику.
– Ай-яй-яй, жаловаться плохо, – они перегородили выход из тамбура своими тушками.
Один уже тянул к ней лапищу.
– Уважить надо соседей…
Она ещё помнила приёмы самообороны, полученные на тренировках в школьные годы. Кисть руки первого наглеца хрустнула, но второй с размаху ударил ей по лицу. Первый схватил её за горло и прижал к двери.
– Ты на кого грабли подняла, падла!
Резкая боль внизу живота. Холодная сталь вонзается в тёплую плоть. И ещё. И ещё. Болевой порог давно позади, но кричать ей не разрешили. Жирная лапа второго, пропахшая копчёной колбасой, закрывает рот, пока два ножа делают своё дело. Уши слышат щелчок. Кожа чувствует порыв ветра.
– Лети, пташка!
Ощущение невесомости. Сильный порыв ветра. Головокружение. Жёсткие, болезненные удары. Темнота.