Через несколько минут она двигалась по дороге, обгоняя чересчур сонные троллейбусы. Дорога была достаточно загружена, поэтому она спешила доехать до центра, так как скоро будут многочисленные «пробки». Чтобы ехать было веселей, а заодно отделаться от надоедливых мыслей, она решила включить музыку. Виктория достала из бардачка флэш-карту и вставила её в разъём магнитолы. Все песни, загруженные на флэшку, объединяла тема движения, асфальта и рычащего мотора. Все они заставляли вдавливать педаль газа в пол и получать невероятное удовольствие от движения стрелки спидометра вправо.
Скорость она любила. Иногда Виктория выезжала за город и на практически пустой трассе выжимала все, что можно, из мотора. Часто после этого приходилось менять не только покрышки.
Переключая скорости с одной ступени на другую и покачивая головой в такт музыке, она спешила на работу.
Вика порой чувствовала себя королевой дороги, ведь быстрее неё по городу ездили, пожалуй, только мотоциклисты. Солнце продолжало светить ярко и в салоне стало душновато, Вика опустила стекло. Вскоре она позабыла про утреннее огорчение, лишь иногда образ парня всплывал у неё перед глазами, но она отгоняла его всем известным потряхиванием головы. Песню сменяла песня. Настроение всё поднималось, и Вика принялась подпевать магнитоле, не обращая внимания на удивлённые лица пассажиров в соседних авто. Не каждый день они видели привлекательную бизнес-леди в дорогом костюме за рулём внедорожника, которая по-детски щурится на солнце и подпевает очередному «древнему» рокеру.
Начался район с множеством узких улочек и поворотов, и песня «Машины времени» про новый поворот была как раз в тему. Когда Виктория повернула за этот самый поворот, он ей принёс не омут и не брод, а самую настоящую топь. Иными словами, не доехав до центра несколько кварталов, она попала в жуткую «пробку». Яркое солнце и гонка по улицам оказались всего лишь лирическим отступлением, и сюжетная линия «магазин-двор-утро» снова начала вырисовываться.
– Прекрасное продолжение прекрасного утра! – проворчала Вика. – Сейчас не хватает только грома среди этого ясного неба.
Процессия из нескольких сотен машин двигалась очень медленно. Виктория сидела как на иголках, она опаздывала на работу. Музыка уже не успокаивала её, она переключала с песни на песню и, в конце концов, отключила магнитолу, потом прикурила сигарету. Казалось, что уже полдня «пробка» стоит на одном месте.
Вика вспомнила фантастические «прабабушкины» фильмы, в которых в двадцать первом веке люди носились по перенаселённым городам-мегаполисам на автомобилях с антигравитационной подушкой. Вот он двадцать первый век! Его пятая часть уже почти подошла к концу, а они всё так же стоят в «пробке», как и в середине двадцатого. Она вздохнула.
Вика курила, нервно барабанила по рулю пальцами и старалась не отставать от впереди ползущей машины. Внезапно небо потемнело, и начал накрапывать дождик. Она лишь успела выбросить окурок и поднять стекло, как на крыши автомобилей обрушился сильнейший ливень, какой вряд ли можно было ожидать в начале апреля. Вспомнив свои неосторожные слова относительно грома среди ясного неба, она буркнула:
– Язык мой – враг мой.
«Пробка» не собиралась редеть, пошёл уже второй час продвижения вперёд по сантиметру, а ливень продолжался с удвоенной силой, и дворники уже не помогали.
Слава стоял в холле «Колизея», глядя на ливень через стеклянную дверь. Он не заметил, как сзади подошёл Герхард и тяжело опустился на скамейку рядом.
– Успели мы с Вами, Вячеслав Игоревич, до дождичка, – негромко сказал он.
– Вы правы, герр Герхард, – поддерживая тон, ответил Слава, не обернувшись. Он был настолько уставшим, что не удивился голосу из-за спины.
– Славик, дай-ка сигаретку.
Эти слова заставили программиста не только повернуться к другу, но и закашляться.
– Ты ж не куришь!