Эдвина незаметно дернула подругу за рукав. Маги с улицы Симона, до сих пор незамеченные молодыми людьми, невольно переглянулись.
История была проста, обыденна, но от этого не менее неприятна. Когда возникает конфликт принципов и желания угодить всем вокруг, неизбежно проигрывает тот, кто честнее.
Магическая наука теряла популярность. На первый план выходили традиционная математика и естественные дисциплины. Они не требовали наличия врожденного магического таланта, который встречался, возможно, не так уж и редко, но действительно одаренных от природы магов, готовых постоянно работать над собой, становилось все меньше. И когда магические дисциплины перешли из разряда профильных во второстепенные, это уже никого не удивило.
Не стало сюрпризом и изменение отношения к учебе на факультете. Куда отправить учиться любимого сына – пусть он и не семи пядей во лбу, но не может же представитель старинной фамилии остаться без диплома? Конечно же, в Ипсвикский Университет! На какой факультет? Только не туда, где нужно учить эти ужасные математику и физику! Или химию! Или биологию! Ну конечно же, магический факультет! Магистр теоретической магии – не правда ли, красиво звучит? И университетский диплом будет так мило смотреться над камином в дубовой рамке!
Прозрение обычно наступало в середине первого семестра, когда в расписании появлялись семинары по теории магии, которые вел профессор Арне Лауритс, а окончательно всю глубину своих заблуждений любители легкой жизни осознавали на втором курсе с появлением предметов, которые вел, как значилось в расписании, «проф. М. Довилас».
Неучи и лентяи на факультете традиционно не задерживались, а профессор Довилас прилагал все усилия, чтобы очистить вверенную ему кафедру и от бездарей, безжалостно выставляя баллы студентам сообразно их знаниям и трудолюбию, а не длине родословной или толщине кошелька их родителей. Обиженным оставалось два выхода: либо пересмотреть свое отношение к учебе… либо жаловаться. Большинство предпочитало второй путь.
Это длилось из семестра в семестр, из года в год. Наконец, профессор Кэрью не выдержал. Разговор, состоявшийся за закрытыми магической завесой дверьми, был короток, но тяжел. Кэрью взывал к голосу разума, Довилас вспылил, Кэрью не удержался и тоже накричал в ответ... В запале Марк написал заявление об отставке с мгновенно обошедшей весь факультет и докатившейся даже до улицы Симона фразой «ввиду тотального несовпадения взглядов на методы преподавания» и ушел, демонстративно хлопнув дверью.
– Госпожа Хельм, – ровным голосом ответил Марк, проводя кончиками пальцев по четким строкам расписания, – если позволите, я не стану отвечать на ваш вопрос…
* * *
…У профессора Кэрью назревали проблемы. Проблем было целых четыре штуки, и сидели они в его кабинете уже пять минут в полнейшем молчании. Трое гостей рассматривали стены и мебель, переглядывались и, похоже, пытались что-то найти в обстановке, а четвертый сидел напротив Кэрью и буравил его взглядом.
– А в мое время цветов здесь было больше, – сказал Закария, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я был тут частым гостем.
– Ты не мог здесь быть гостем, дружище, – заметил Максим, обращаясь к Закарии, но при этом дружески подмигивая Кэрью, – потому что в шестидесятые деканат был над малым лекционным залом, а этого здания еще и в проекте не было.
– Я имел в виду, «в кабинете декана», – поморщился Закария. – Но уж тот факт, что декан меня видел чаще, чем иной преподаватель, ты отрицать не будешь?
За их спинами захихикал Карл Джарвис, единственный иностранец среди некоронованных королей с улицы Симона. Его диплом Государственной академии имени Гернгольца, равно как и вендоррский паспорт, давно затерялись где-то среди хлама на чердаке за ненадобностью.
Профессор Кэрью поймал себя на мысли, что все это ему снится. Четверо магов – это он понял сразу, как только они вошли в его кабинет, – были способны разнести весь Ипсвик одним движением бровей. Что они забыли в его вотчине?
– Спроси, спроси у многоуважаемого господина декана, – громким шепотом обратился Закария к Хавьеру, – где твой портрет.
– Господин декан, – Хавьер соизволил прекратить буравить декана взглядом, – простите моих друзей за их совсем неуместные в этом оплоте магии шутки. Мы пришли с добрыми намерениями.
Профессор Кэрью тяжело вздохнул, поднялся и, чувствуя, как в его спину уперлись взгляды четырех пар глаз, набрал комбинацию на дверце сейфа. Маги с нескрываемым интересом наблюдали за ним.