– Снимите все украшения, пожалуйста, – сказал он, ставя на край кушетки металлический лоток. – Через пятнадцать минут начнем, – обнадеживающе бросил он и скрылся.
Удивленная вежливостью профессора Валентина вскинула брови и покачала головой, Эдвина же прыснула со смеху. Не говоря ни слова, она стала снимать кольца и серьги, а ее подруга тем временем принялась расстегивать ее платье.
– Зачем вам халаты, Довилас? – спросил тем временем доктор Томаз.
– А вдруг кто-то все-таки захочет принять участие? – Марк запустил пятерню в волосы, задумчиво окидывая взглядом приготовленные склянки с препаратами, затем обернулся к врачу. – Ну-с, где там ваши энтузиасты?
– Только не слишком их пугайте, – попросил тот, потирая руки.
– Что вы, и в мыслях не было.
Довилас открыл дверь, и его сразу окружили студенты – не менее дюжины.
– Похвальная тяга получить знания эмпирическим путем, – вместо приветствия сказал он.
– Профессор! Вы позволите нам хотя бы присутствовать? – раздался голос из толпы.
– Более того – позволю принять участие, – с серьезным видом ответил Марк. – Сама по себе процедура будет несложной. Обезболивание. Среди вас… м-м-м... хирурги? (Вверх взметнулось несколько рук). Хорошо. Маги? (Еще несколько рук). Спасибо. Кто еще?
– Общая терапия, – раздались голоса. – Фармакология.
– Превосходно. Значит, у каждого будет шанс себя проявить.
– А кто пациент? – спросил кто-то.
– Я, – ответил Марк и вежливо улыбнулся. Студенты переглянулись. – Мне нужно на пару дней избавиться от хромоты. Каким способом вы этого добьетесь, мне не важно. Сразу предупреждаю, помогать вам я не буду. Напротив, я намерен всячески сопротивляться, поскольку терпеть не могу лечиться.
Секунд пять молодые люди раздумывали над словами профессора.
– Совсем забыл, – радостно сообщил один из будущих не то магов, не то врачей, – мне надо мышей в виварии покормить.
– Нам – нам надо покормить, – сказал другой.
– А у нас лекция через полчаса…
– Простите за беспокойство, профессор…
– Извините…
Профессор пожал плечами и вернулся в приемную, где доктор Томаз от души показал ему большой палец.
– Ну, вот, – притворно вздохнул Марк, – а я только понадеялся, что среди нынешней молодежи можно встретить мужественных людей.
– Мужественных – сколько угодно, а вот беспечных… Не знаю, как у вас на магическом, а у нас на медицинском таких немного. Кстати, Довилас, не вздумайте сопротивляться, когда я буду колдовать над вашим коленом: вколю вам снотворное без разговоров.
– Ваше счастье, что я абсолютно не злопамятен, – заметил Марк. – Но память у меня очень хорошая.
Томаз рассмеялся.
В это время из-за ширмы появилась Эдвина, босая, в наглухо застегнутой длинной серой рубашке. Девушка была бледна, но полна решимости.
Доктор помог Валентине надеть накрахмаленный белый передник, достав его из шкафчика в углу приемной. Марк тем временем пригласил Эдвину в соседнее помещение, залитое ровным белым светом. Все свободное пространство комнаты было уставлено металлическими штангами и столиками с разложенными на них устрашающего вида штуками, посредине стоял высокий стол, покрытый простыней. Профессор жестом попросил графиню приподнять рукав рубашки.
В помещение вошли доктор и Валентина. В руке доктор держал шприц, наполненный бесцветной жидкостью.
– Это физиологический раствор, – сказал он, отвечая на немой вопрос Эдвины, пока Довилас протирал спиртом сгиб ее локтя. – Надеюсь, вы не страдаете сердечной недостаточностью?
Валентина, стараясь держаться как можно более незаметно, встала рядом со столом, не решаясь, однако, взять Эдвину за руку – мало ли, как это скажется на качестве магических манипуляций профессора.
Томаз занял место возле столика с инструментами, открыл пробирки, принялся что-то смешивать.
– Мне закрыть глаза? – спросила Эдвина.
– Как хотите, – рассеянно ответил Марк, снимая жилет и закатывая повыше рукава сорочки.
– Люблю смотреть, как вы колдуете, – заметил доктор.
– Бросьте, я делаю это скучно.
– Зато быстро.
Марк прошелся вокруг стола, решительно отодвинув Валентину на два шага в сторону, и застыл в изголовье. Его пальцы будто зажили собственной жизнью, шевелясь, как щупальца осьминога.
– Ваша правда, – сказал он, стряхивая с пальцев что-то на пол.
«Что-то» собралось в капельки и закатилось под стол. Доктор подал профессору чистое полотенце, тот вытер руки, поблагодарил кивком, сделал еще один виток вокруг стола, остановился в ногах.