– Вы уверены, что все сработает, как нужно? – вздохнул Кэрью.
– Мы не имеем права ошибиться, – в тон ему ответил Хавьер. – Ставка слишком высока.
Себастьян Брок хмыкнул про себя и вышел вперед.
– Прошу прощения за вмешательство, господин Герингас, – вежливо обратился он к экс-взломщику, – я полагаю, что должен отдать вам вот эти бумаги.
Он протянул магу найденные записи.
– Благодарю вас, Себастьян! – просиял Хавьер. – Значит, вы их нашли?
– Разумеется, нашел, – молодой человек улыбнулся одними уголками губ. – Вы же постарались. Я абсолютно уверен, что еще утром в томе «Общей физической магии» не было никаких записок, а вы – единственный, кто прикасался к этой книге кроме меня. Признаться, не заметил никаких манипуляций с вашей стороны, однако, думаю, с помощью магии вы могли сделать не только это.
– С помощью магии? – насмешливо вскинул брови маг. – Неужели я похож на безумца, чтобы колдовать под носом у Марка Довиласа? Ловкость рук, молодой человек, всего лишь ловкость рук.
Себастьян снова улыбнулся – так же, как обычно улыбался Марк Довилас. И, пожалуй, если бы ему сказали об этом, он почувствовал бы себя польщенным.
– Это описание касается того ритуала, о котором упоминал профессор Довилас? – продолжил он. – Вы подложили мне свои записи, в надежде, что я найду их и… что дальше?
– И постараетесь переубедить Марка, – сказал Джеймс Кэрью. – Так? Безнадежно, я уже пытался, он и слушать ничего не хочет.
– Придется! – жестко сказал Карл. – Сейчас не время демонстрировать свои принципы. Если он надеется на себя – шансов у него нет. Даже если он окажет какое-то сопротивление Виктору, даже если сумеет победить, отдачи ему не пережить.
– Но почему он отказывается? – непонимающе развел руками Брок. – Мне казалось, профессор Довилас – вполне разумный человек.
– Все дело в побочном эффекте, – вздохнул Хавьер. – Он появляется далеко не всегда, я бы даже сказал, что вероятность его возникновения очень мала… но она существует. «Канал» может не выдержать. То есть, человек, связанный с магом посредством Ритуала, погибнет. Именно из-за этого методика так и не стала применяться повсеместно: после серии успешных испытаний, на самом последнем этапе это и случилось. Погиб студент математического факультета. Конечно, его смерть была определена как результат несчастного случая, репутация университета не пострадала. Легко говорить о том, что солдаты постоянно гибнут на войнах: войны-то не было, а он не был солдатом.
Себастьян Брок уже догадывался, к чему приведет эта беседа. Знал он и то, что все его попытки обнаружить у себя хоть какие-то магические способности всегда заканчивались неудачей. Он вспомнил разоренное поместье, мертвое тело Хенрика, говорящий портрет. Одному богу известно, каким образом дяде удалось сохранить рассудок после всей этой истории. И сколько еще таких поместий появится в Ольтене, если этот страшный человек одержит победу?
– Я поговорю с профессором Довиласом. Если не удастся уговорить – заставлю, – решительно кивнул Себастьян. – А вы сможете провести Ритуал без согласия профессора?
– Если он будет сопротивляться? – усмехнулся Хавьер. – Попробую. Понадобится, правда, некоторое время. Но к вечеру, думаю, я подготовлю все необходимое.
– Хорошо, – сказал молодой человек. – Вы проведете Ритуал, даже если мне придется притащить профессора силой.
– Постойте! – вдруг поднял руку Закария. – Вам не кажется, что нас подслушивают?
Карл резко дернул ладонью и застыл, прислушиваясь.
– Нет, Закария, тебе показалось, – сказал он.
Он ошибся. В сумраке коридора, прижавшись к стене и стараясь не дышать, застыла Эдвина Дюпри.
Глава 13
Ипсвик
Всю свою жизнь Эдвина отличалась спокойствием и рассудительностью. Просто удивительно, как это в семействе Дюпри родилась и выросла столь уравновешенная натура. Не иначе, в ней отозвалась кровь пра-пра-пра… много раз «пра»-бабки Хельги, которая триста лет назад, не устояв перед Арманом Дюпри, уехала вслед за любимым из родного Ветланда. И тем удивительнее было молодой графине переживать столь сильные чувства сейчас.
Она злилась. Нет, это неправильное определение. Эдвина Дюпри была в ярости, словно бы все чувства, накопившиеся в ней за двадцать один год жизни, нашли наконец выход и цель. Целью, как легко можно было догадаться, стал профессор Марк Довилас. Девушка вспоминала его отсутствующее выражение лица и скупые реплики в лазарете, где он творил какое-то колдовство. К лабораторным мышам (совершенно очаровательные зверушки, среди которых Эдвина и Валентина сразу же нашли себе любимцев и украдкой носили им что-нибудь вкусное), да, к лабораторным мышам профессор, наверняка, относился с большим участием. Неудивительно, что заклятье Валера продержалось на господине Довиласе столько лет, ведь при его характере последствия «венца безбрачия» легко было объяснить естественными причинами.