– Ты ему позволишь?!
– У меня есть выбор? – хмыкнул Кэрью.
Марк покачал головой.
– Ты подумай, – продолжил Кэрью, – насчет кафедры. И факультативы…
– Черт с тобой, – буркнул Марк, почесав кончик носа, – я тебя знаю, не отвяжешься ведь. Согласен.
– Ректорат намекнул, что готов жалованье повысить… Что?
– Что слышал, Джеймс, – вздохнул Марк. – Я сказал, что согласен.
– Ого. – Декан задумчиво глянул на коллегу и вдруг усмехнулся. – А между тем, о твоих подвигах жужжат все три корпуса студенческого общежития. Такие небылицы рассказывают… Но зная тебя, подозреваю, что по крайней мере половина из них – правда.
Марк натурально схватился за голову. Декан наставительно кивнул и со словами «Вот так вот!» ушел, оставив вернувшегося в лоно родного университета профессора наедине с его думами.
Резной лимонно-желтый листок спланировал Марку прямо на колени и был согнан небрежной рукой.
На крыльцо вышла Валентина Хельм, что-то спросила у медиков, немного постояла на верхней ступеньке, затем спустилась и решительно направилась прямо через аллею к профессору. Марк наблюдал, как, придерживая подол платья, она старательно обходит лужицы, а из-под ее ботинок на высокой шнуровке вспархивают разноцветные листья. Кэрью сказал Марку, что обеих барышень накануне Латобреге забрала в Ранкону тетка графини Дюпри. Эта в высшей степени решительная дама дала понять, что больше в Ипсвик они не вернутся. По крайней мере, до выздоровления профессора Довиласа, у которого все еще сохранились некие обязательства по отношению к одной из них. Видимо, слух о том, что профессор пошел на поправку, докатился и до столицы. Или же девица Хельм сбежала из-под надзора? С нее станется – весьма и весьма предприимчивая особа…
– Добрый день, профессор, – сказала Валентина и, получив безмолвное приглашение присесть на скамью, не преминула им воспользоваться. – Постараюсь не обременять вас своим обществом слишком долго.
Марк улыбнулся, поощряя девушку к разговору. Ведь не затем же она приехала, чтобы поинтересоваться его здоровьем. Впрочем, кто его знает, что творится в голове двадцатилетней девицы…
– Видите ли, профессор, – начала было Валентина, но вдруг замялась и опустила глаза. – Видите ли, профессор, моя подруга Эдвина и господин Брок… скоро должна состояться их помолвка. Полагаю, это не такой уж большой секрет, – лукаво улыбнулась она, от чего на щеках у нее появились ямочки. – Да, помолвка… но Эдвина Дюпри все еще связана с вами чарами.
– Ах, это… – начал было Марк, но Валентина перебила его:
– Я не знаю, сколько времени вам понадобится, чтобы освободить ее от этих чар. Если все откладывается на неопределенное время, то я… то у меня есть один план.
Марк не смог сдержать короткого смешка. Насколько он успел узнать госпожу Хельм, планы у нее сплошь были крупномасштабные и многоступенчатые, на мелочи барышня не разменивалась.
– Я весь внимание, – сказал он, предвкушая нечто оригинальное, в духе столь любезных сердцу Себастьяна Брока романтических баллад.
– Я прошу вас перенести чары графини Дюпри на меня, – сказала Валентина и проникновенно посмотрела на Марка, словно проверяя, какой эффект произвели ее слова. Судя по всему, маг не оправдал ее ожиданий, потому что девушка Хельм нахмурилась и поспешно принялась объяснять дальше. – Я читала о замещении в книге, а потом мне еще пояснил некоторые детали Гарри Иткин. Он такой милый молодой человек, так помогал нам с Эдвиной. Я уверена, что все получится. Я возьму на себя чары графини, и она будет свободна от всех обязательств по отношению к вам. А я пока вообще не думаю о замужестве и подожду, сколько понадобится, пока вы не снимете окончательно все чары.
Валентина перевела дух. Марк откинулся на спинку скамейки и от души рассмеялся.
– Признаться, я вас недооценивал, – сказал он наконец, качая головой. – Вы все-таки разобрались в вопросе. Ну что же, предложение ваше весьма благородно и вполне рационально.
– Так вы согласны? – спросила Валентина.
– Боюсь, что нет.
Валентина Хельм издала звук, похожий не то на всхлип, не то на писк.
– Вы… вы имеете виды на Эдвину? – спросила она, прижав к груди ладошки, сложенные в замок. Марк недоуменно нахмурился.
– Боже сохрани, – совершенно искренне сказал он. – Все гораздо проще, госпожа Хельм, я разложил механизм действия чар и готов избавить госпожу графиню от своей персоны. Цена вопроса – дня четыре, может, даже три, если удастся договориться кое с кем из коллег о подстраховке.