– О нет, – скорчил страдальческую гримасу Валер. – Прадед Кларенс или двоюродная прабабка Эдна?
– Ни тот, ни другая, – ответила кузина и с удовольствием полюбовалась целой гаммой выражений лица Валера, когда он понял, что Августа его видит и слышит. – Это совершенно точно не родовое проклятье, и ему не больше двадцати лет. Эдвина отправилась в Ранкону на поиски мага, чтобы снять чары. Не беспокойся, за ней присмотрят. Но, возможно, – Августа вложила во фразу основательный запас сарказма, – ты тоже захочешь ей что-то рассказать?
– Я… подумаю.
– Хорошо. До свидания, братец.
– До свидания.
Зеркало погасло.
– Госпожа!
Да что за вечер такой?! В дверях снова стоял Ханс.
– Господин Хельм желает вас видеть. Прикажете впустить?
Кот в соседнем кресле сочувственно мяукнул.
– Пусть войдет.
Отец Валентины ворвался в кабинет и с порога заявил:
– Моя дочь пропала!
– Что вы говорите! – произнесла Августа де Ла Мотт, размышляя, насколько тяжкое преступление она совершит, скрыв от кондитера истинное положение вещей.
– Пропала, исчезла, испарилась, – подтвердил Хельм. – Ее нет ни в магазине, ни у соседей, ни в книжной лавке. Я посылал справиться о ней у ближайших подруг.
– Как я вас понимаю, господин Хельм! – Августа с невозмутимым видом налила в чашечку чая, добавила молока и пододвинула печенье. – У меня тоже племянница пропала. Просто ужас, что творится! Не желаете ли чаю?
Глава 11
Бержас – Ранкона
– Винни, просыпайся, уже светает.
– Ох-х… еще немножко, пожалуйста…
– Винни, ты, конечно, можешь спать и дальше, но карета ждать не будет, а за проезд мы уплатили вперед.
Постель зашевелилась, подушка полетела на пол, и из-под одеяла высунулась взлохмаченная головка Эдвины. Свежепокрашенные черные пряди выбились из нетуго заплетенной на ночь косы и щекотали лицо. Девушка убрала их за уши и явила миру заспанные глаза.
– Еще так рано, даже солнце не встало, – простонала она.
Валентина, полностью одетая и причесанная, занималась поисками правого башмачка. Со свойственной обуви вредностью башмачок решил потеряться именно тогда, когда времени на долгие сборы категорически не оставалось. Эдвина несколько секунд наблюдала за подругой, потом с тяжелым вздохом опустила ноги на пол.
– Вода для умывания на столе, – донеслось до нее. – Ага, попался! – Валентина с торжествующим видом откинула со спинки стула свисавшую до пола шаль и выудила пропажу.
Эдвина налила в фаянсовый таз воды из кувшина, зачерпнула ладонями и плеснула в лицо. Это помогло кое-как разогнать сон, и путешественница сразу почувствовала себя лучше. Все же, подумалось ей, в приключениях есть свое очарование, пусть даже пришлось ночевать на постоялом дворе и вставать до третьих петухов. По крайней мере, это веселее, чем проехать все это время в купе первого класса вместе с тетушкой Августой и ее камеристкой.
Она расплела косу, взяла со столика щетку и принялась расчесывать волосы. Как и было обещано на этикетке контрабандного товара, они остались мягкими и послушными, а их новый черный цвет даже придал облику некую изюминку. Может, стоит так и оставить? Хотя нет, мама с папой этого не переживут.
– Эдвина! Ты еще не одета и не причесана? Ну что с тобой делать! Давай помогу, раз уж я твоя компаньонка. И корсет затяну, так уж и быть.
В руках Валентины быстро замелькали гребешок и шпильки, и в две минуты прическа была закончена. Эдвина к тому времени окончательно проснулась, так что процесс одевания не затянулся, а ее собственная обувь в виде исключения не стала прятаться.
– Я готова!
– Отлично. Ты голодна?
– Нет. Даже удивительно. Все-таки ужин был ужасно сытным – до сих пор есть совсем не хочется.
– Вот и хорошо, – кивнула Валентина. – Все равно времени на завтрак нет. Но я взяла с собой кое-чего – поедим в дороге. А к обеду уже будем в столице, я узнавала. Приедем, обоснуемся в гостинице, переночуем и начнем наши поиски.
Эдвина улыбнулась, надела шляпку и опустила на лицо вуаль.
Небо успело окраситься оттенками розового и красного, предвещая восход солнца. Когда его диск поднялся из-за горизонта, девушки уже заняли свои места в карете. Дорога выровнялась, карета мерно покачивалась, и Эдвина почувствовала, что глаза снова начинают слипаться.
– Засыпаю, – пожаловалась она. – И как тебе удается быть такой неприлично бодрой в такое раннее утро?
– Я привыкла, – пожала плечами юная Хельм. – А ты поспи, времени у нас еще много.