– Скучно… – повторил Стефан и посмотрел на старшего брата в ожидании хоть какой-то реакции.
Александр щурился на солнце и время от времени отпивал из стакана. В отличие от принца, он, похоже, наслаждался скукой.
– Как ты смотришь на перспективу заговора с последующим его разоблачением? – сделал вторую попытку Стефан. Отложив виноград, он нацелился на яблоко, блестевшее румяным боком. – Я мог бы, – принц с хрустом надкусил яблоко, в разные стороны брызнул сок, – возглавить его. Выявим потенциальных смутьянов, устраним. И для короны польза, и все не так убийственно тоскливо.
– Страсти какие, скажите пожалуйста, – протянул Александр, не поворачивая головы. – Ты эту идею подари Бруммелю, пусть он пьеску напишет для своей труппы. И назовет как-нибудь… в духе Шкаперца с его «Кровной местью куртизанки» или «Оборотнем в короне».
– А чем тебе не нравится Шкаперц? Хотя да, он и мне не нравится. А вот, скажем, Зурбан? Зурбана ведь ты хвалил.
– Единственный стоящий драматург на весь Ольтен, – зевнул Александр. – Жаль, что умер сто лет назад.
– Зато какой мог бы получиться красивый заговор! Конечно, с покушениями, похищениями, с прекрасными дамами!..
– Фантазер, – хмыкнул Александр. – Через недельку-другую вернемся в столицу, если морской воздух так на тебя действует, там я тебе найду занятие. Или пошлю куда-нибудь с неофициальным визитом – по заграницам покатаешься, развеешься.
– А чем тебе не нравится моя идея? – обиделся Стефан. – По-моему, отличная. И перспективная.
– Уймись, – отмахнулся король. – Ну какой заговор в наш просвещенный век? Теперь другие политические методы.
Вдалеке, в глубине колоннады, мелькнуло белое пятно. Королевский секретарь Богдусь, большой умница, помаячил среди колонн и скрылся. Александр поставил стакан на столик, потянулся, хрустнув пальцами, и поднялся.
– Пойду, что ли, поработаю, – сказал он. – А то Богдусь мне житья потом не даст, что я время зря трачу…
– Да брось ты, – поморщился Стефан, выкидывая огрызок яблока в кусты. – Смотри, какой день хороший. Жаль ег тратить на государственные дела, право слово.
Александр задумчиво склонил голову к плечу, потом неопределенно махнул рукой и снова опустился в шезлонг. Богдусь тут же возник рядом – весь в белом, с папкой в руках и карандашом наперевес.
– Бумагомарание из рабочего распорядка изъять, – улыбаясь, велел король. Секретарь, не моргнув глазом, сделал пометку карандашом. – Обед с Манигетти не отменять, но предупреди старичка, что про дела казначейства я с ним говорить не хочу.
– А если о делах не говорить, зачем его вообще приглашать? – спросил Стефан.
– Он забавен и остроумен. То, что надо при твоей скуке. – Александр подмигнул брату. – А на вечер пригласи ко мне архитектора Яновса. Будем строить эту его льдодельню. Пусть чертежи принесет.
– Да, ваше величество, – коротко отозвался Богдусь. – Что-нибудь еще?
– Еще? Еще… что же еще… ах да! Записочку, что я утром писал, отправить адресату.
– Да, ваше величество.
– Тогда всё.
Секретарь коротко поклонился и исчез за магнолиями.
– Записочку? – сделал большие глаза Стефан. – Так-так-так, братец. Уж не барышне ли какой? Или решил вернуть себе Минни Дальвани?
– Минни… – неопределенно протянул Александр, и по лицу его стало ясно, что разговаривать о бывшей фаворитке он не склонен.
Дав госпоже Дальвани отставку, государь вот уже три месяца пребывал в печали. Отчасти чтобы развеяться, отчасти чтобы подыскать новую фаворитку, Александр затеял в начале лета поездку в Оксер, якобы для проверки боеспособности флота. В Оксерском заливе были устроены масштабные учения с высадкой десанта, маневрами и артиллерийской пальбой по судам «условного противника». Его величество так увлекся, что, не вмешайся в дело вице-адмирал, королевский флот не досчитался бы части боевых кораблей.
Так и не найдя среди местных барышень никого, кто мог бы занять в его сердце место блистательной Минни, король отбыл в Ранкону. Учинив в столице доскональную проверку состояния дорог, повергшую в великую печаль мэра, Александр отправился оттуда в Танн, где строилась новая фабрика.
Его величество и сам не мог объяснить, что с ним происходит. Странное томление, смутное предчувствие закралось в сердце. Было ли тому виной изменение солнечной активности или сказывались сезонные колебания магического поля, но год не заладился. В феврале по стране прокатилась эпидемия гриппа, в апреле разразился скандал в Кабинете министров, Лапскера вышла из берегов, затопив деревни, а в середине лета генерал Николаки доложил о подозрительном шевелении вокруг престола...