Марк поморщился.
– Прошу тебя, или успокойся, или уже отсмейся. А мне каково – в мои-то годы и с моим-то опытом – щеголять подобным? Я не могу везде таскать за собой барышню, а избавиться от воздействия пока тоже не могу, нет времени.
– Она с тобой?
– Не только она, к сожалению, – вздохнул Довилас. – С ней ее компаньонка и еще один молодой господин. Впрочем, от него, по крайней мере, будет польза, он специалист по языкам. Поможет мне с материалами.
– Что происходит, Марк? – резко повернулся к нему Кэрью. Ключи, висевшие на кольце, которое он зажал в руке, тренькнули. – Что происходит?
Марк сжал наконечник трости так, что побелели костяшки пальцев, и не ответил. У Кэрью раздулись ноздри.
– Ладно, – буркнул он. – Вот ключи. Идем сейчас на практикум к профессору Шомбергу, подберешь себе студента.
– А без этого никак нельзя обойтись?
– Нельзя, – резко ответил Кэрью.
Марк натянуто улыбнулся и встал.
* * *
Студенты, допущенные к практикуму по линейным перемещениям, парами спустились в полуподвальное помещение с изолированными от магии стенами. Карманы мантий топорщились от свернутых в трубочку лекционных тетрадей. Профессор Шомберг отметил у себя в книжечке присутствующих и кивнул старосте, чтобы тот раздал методички и наглядные пособия в виде булыжников с инвентарным номером, нанесенным известкой на каждый из них.
Через четверть часа, когда учебные пособия явили себя истинными камнями преткновения, профессор Шомберг остановил учебный процесс, положил один из камней на стол и обратился к аудитории:
– Стыдитесь, юноши! Наносим мысленно на камень сетку Маннергейма, воздействуем на третий, пятый и седьмой квадраты. Следим за изолиниями. Контролируем поток энергии. Не уподобляемся пароходной трубе, дышим через нос. Демонстрирую.
Он сурово посмотрел на лежащий перед ним булыжник, и тот, а заодно и стол вокруг него, покрылся густо-желтой сеткой. Зависнув в воздухе, учебное пособие рвануло вперед, провожаемое дюжиной пар глаз, описало широкую дугу и вернулось на стол.
– Давайте, Ленц, – велел профессор Шомберг, уступая место студенту.
Тому удалось запустить булыжник в полет, правда, не по такой изящной дуге, как у преподавателя. На третьей секунде полета случился конфуз. Дверь отворилась, и высоко летящий булыжник едва не чиркнул по носу профессора Кэрью, появившегося на пороге. Из-за спины профессора взметнулась чья-то рука, изменяя траекторию учебного пособия, после чего оно аккуратно вернулось на стол.
– Профессор, – сказал Кэрью, обращаясь к преподавателю, – прошу прощения, что прерываю ваше занятие. Если вы не возражаете, мы с…э… коллегой поприсутствуем?
– Сделайте одолжение, – ответил профессор Шомберг и только тут увидел «коллегу» декана. – Ба! Профессор Довилас! Какой сюрприз!
Марк коротко кивнул, давая понять, что тоже рад видеть Шомберга, и отошел в сторону, чтобы не попасть под очередное учебное пособие, запущенное в воздух очередным будущим волшебником.
– Выбирай любого, – предложил Кэрью, указывая на перешептывающихся студентов.
Марк пожал плечами.
– Если это настолько принципиально… – сказал Марк и прищурился. – Вон тот, в очках.
– Гм. Почему? Он сегодня не особенно отличился.
– Потому что он единственный, кто правильно наносит сетку.
Кэрью улыбнулся. Марк подозрительно посмотрел на него.
– Ты что, проверял меня?
– Прости, но да.
– И доволен?
– Как невеста перед алтарем, – хмыкнул Кэрью. – Гарри Иткин. Не первый по баллам, но зато определенно имеющий талант к практической магии.
Когда практикум закончился, Кэрью пошептался с Шомбергом, подозвал Гарри и что-то сказал ему, кивнув на Марка, от чего уши у студента покраснели. Он изо всех сил старался произвести впечатление вдумчивого и серьезного молодого ученого, однако получалось у него неважно: он едва ли не подпрыгивал от возбуждения и любопытства.
– Я, я… постараюсь оправдать!
Профессор внимательно посмотрел на Гарри.
– Мечтаете стать великим волшебником? – спросил он.
Гарри снял очки.
– Я считаю, что магия несправедливо отодвинута на задний план, – сказал он, отчаянно краснея. – Ее роль в обществе сознательно принижают. Все закончится тем, что в один прекрасный день люди вообще забудут, что такое магия.
– Разве это плохо?
– Нет, наверное. Но сам по себе магический фон никуда не денется. И хотим мы этого или нет, он влияет на нас.
Гарри водрузил очки обратно на нос.
– Мы тут с ребятами считаем, – сказал он, – что скоро что-то произойдет. Где-то очень сильно бумкнет, понимаете?