СЕТ. Поэтому ты ушла из Золотого Чертога и пришла сюда?
СЕКМЕТ. Не отвлекайся.
СЕТ. Меритсегер говорила, что Золотой Чертог – дом всех богов.
Сет получает удар в живот и сгибается, опираясь на меч.
СЕКМЕТ. Всех, но не мой…
Секмет хочет продолжить поединок, но Сет ещё не в состоянии, и она откладывает жезл, взамен протягивая ему бурдюк с водой.
СЕКМЕТ. Я не сразу пошла сюда, я блуждала среди людей, потом среди скал и песков. Одиночество сводило с ума.
СЕТ. Не думал, что среди богов чье-то существование тоже может быть лишним.
СЕКМЕТ. Как долго ты тут живешь?
СЕТ. Сколько себя помню.
СЕКМЕТ. Ни отца? Ни матери? Ты хотя бы раз видел других людей?
СЕТ. Только жрецов, что приезжают за советом к Меритсегер. Она воспитывала меня с самого детства, я не помню никого другого, кроме неё. Думаю, она подобрала меня среди песков, без неё меня бы убило солнце.
СЕКМЕТ. Для человека это тяжелое испытание. Не знать ни родины, ни семьи. Жизнь людей коротка, для них одиночество – страшное наказание.
СЕТ. А сколько лет ты жила в одиночестве?
СЕКМЕТ. Сотню или возможно две. Дни и года слились в одну полосу, мне сложно вспомнить что-то из того времени.
СЕТ. А эти шесть месяцев, что ты провела здесь, ты помнишь?
СЕКМЕТ. Помню ли я то, как ты споткнулся об мою ногу и кубарем катился по бархану? Или ночную ящерицу, которую ты попытался бросить мне в волосы? Или как обижался три дня, после того, как я отходила тебя жезлом за необоснованную самоуверенность?
СЕТ. Помнишь.
СЕКМЕТ. Или…
СЕТ. Хватит, я верю. С памятью у тебя все в порядке.
По песку бесшумно движется Меритсегер. Змея свивается кольцами за их спинами и наблюдает.
СЕКМЕТ. Для таких, как я, время не имеет значения. Только воспоминания. Мне говорили, что время ценно, я этого не понимала. И сейчас не понимаю.
СЕТ. Да ты и не только это не понимаешь.
СЕКМЕТ. Что?
МЕРИТСЕГЕР. Тебе стало легче, богиня Секмет?
Сет и Секмет вскакивают, вскидывая оружие.
СЕКМЕТ. Меритсегер! Не подкрадывайся со спины!
МЕРИТСЕГЕР. Отвечай мне. Разве ты сейчас не улыбалась? Часто ли ты улыбалась до того, как пришла сюда? Я наблюдала за тобой.
СЕКМЕТ. Я думала, ты будешь учить меня.
МЕРИТСЕГЕР. Вы справляетесь сами. Ваши поединки дают вам гораздо больше, чем вы замечаете. Разве не стала ты спокойнее в бою?
СЕКМЕТ. Я медленно двигаюсь. Ты сама сказала мне не обращать на него свой гнев.
МЕРИТСЕГЕР. И ты не гневаешься. Учишься быть терпеливой, ведь не раз он доводил тебя своей гордостью или неуклюжестью.
СЕТ. Я не неуклюж.
СЕКМЕТ. Неуклюж-неуклюж.
СЕТ. Кто-то своей надменностью меня самого не раз доводил.
МЕРИТСЕГЕР. Ты тоже учишься. Вы учитесь друг у друга, смиряете друг друга. Эти поединки делают тебя, богиня Возмездия, осторожной. А возможность говорить с тобой делает Сета человечней.
СЕКМЕТ. Человечней?
Меритсегер движется между ними, обвивая своими кольцами то одного, то другого.
МЕРИТСЕГЕР. Твое мастерство возрастает, мой мальчик.
СЕТ. Мне так не кажется.
МЕРИТСЕГЕР. Это хорошо видно со стороны. Не так ли, Секмет?
СЕКМЕТ. Да… он постепенно становится более умелым воином, чем в день нашей встречи. Он лучше защищается, но атака ещё не в полной силе. Но это дело времени.
МЕРИТСЕГЕР. А что ты ощущаешь во время боя?
Змея неподвижно смотрит на неё.
СЕКМЕТ. Это не бой. Я двигаюсь медленно, и гнев не успевает тронуть мой разум. Ты говоришь, что я становлюсь спокойнее, но, возможно, это моя сила больше не касается меня. Я слабею, богиня-змея?
Меритсегер: Почему ты так думаешь?
СЕКМЕТ. Суть моего творения – возмездие Ра, уничтожение всего живого и утоление собственной жажды крови. Но с тех пор, как я пришла сюда, мною были пролиты лишь несколько капель. Мне не нужно спать, не требуется пища, но как богиня… возможно как богиня я перестаю существовать. Я утрачиваю гнев свой. Может ли статься так, что я скоро исчезну?
МЕРИТСЕГЕР. Нет, так не станется. Ты не исчезаешь, Секмет. Как мало ты знаешь о богах, хотя всю свою жизнь провела как самая жестокая из них.
СЕКМЕТ. Ты объяснишь мне?
МЕРИТСЕГЕР. Блуждая среди людей, неужели ты не видела храмов, что они возводят в честь богов?
СЕКМЕТ. Я видела храмы Солнцеликого Ра. Храмы Бастет и Тота, видела их статуи в них и изображения на фресках.
Секмет в людном городе. Заходит в храм, где идёт молебен. Она видит статую, женщины с головой кошки, в руках которой жезл с лезвием. Лезвие вымазано кровью, на алтаре перед статуей лежат принесённые ей в дар жертвы.
СЕКМЕТ. Однажды я увидела и свою статую, в одном из храмов. Женщина с головой львицы, лишь имя и жезл оставались моими.