Едва раскрыв и пролистнув папку, Заваров сразу наткнулся на свою фамилию, что его насторожило. Через десяток минут беглого чтения он понял, что за это за труд и сразу же оценил, что никакой опасности писанина Нестерова сейчас не представляет и в приципе её можно сжечь. Но с этим можно было не торопиться. Заваров решил, что, когда будет свободное время почитает внимательней, припомнит то время, которое было в его собственной жизни досаточно ярким воспоминанием.
Записная книжка Гриши заинтересовала Заварова больше чем его литературные труды. Фамилия Фридмана М.М. его ничуть не тронула, он не помнил этого парня, да и мало ли "Фроидманов" на Руси? А вот номер телефона и фамилия Нестерова Геннадия Викторовича тут же его насторожили.
Поначалу он припомнил, как ещё в ночном клубе "77", при беседе с Шаратаровым, отметил того рыжего парня холуйского поведения. Нестеров фамилия не столь уж частая на Руси. Теперь получалось, что это - наверняка брат Григория.
Заваров сделал себе крепкий чай и задумался. Вся эта история отношений двух братьев казалась ему странной. Что-то тут было не так. Сыновья генерала и чтоб прозябали в такой нищете? Сыновья генерала и в таком позорном забвении? Ну, положим, папа не мог отмотать в свое время от армии и психушки своего сына Гришу. Но тогда он был всего лишь полковником. Стал генералом и тоже видать силенок не хватило, чтоб вырвать Гришку из заточения. И даже если всё это так, то генерал всегда есть генрал! Да ещё в последнии годы отслуживший в разваливающейся системе Варшавского Договора, в бывшем ГДР.
Заваров регулярно читал газеты и теперь досточно хорошо помнил, какими скандалами в прессе сопровождался вывод наших войск из стран бывших союзников. Сколько там было тотального и восхитительного воровства! Как там продавали "налево" самолеты, танки, обмундирование! Имущества бросали на миллирды долларов! Прапорщики торговали автоматами АК, полковники сбрасывали бронетехнику. Еще бы - вывести целую армию всего зе несколько недель! Это же бегство, паническое отступление, при котором неизбежны богатые трофеи.
И что же, генерал Нестеров, получается, настолько ничего из этих трофеев не подхватил, что дети его теперь прозябают в нищете?!
Будучи сам авантюрен по натуре, Заваров биологически не мог поверить в чью-то честность кристального порядка. По убеждению Заварова, не воровали только полные идиоты и у кого не было хоть сколь-либо малой возможности для хищений. Ну кто, простите, укажет кассишре в водочном магазине, что она "передала" сдачу лишку!? Да зачем? Она же, сука, все равно обманывает покупателей каждый день и час, так что не грех один раз поживиться и за её счет.
Так что, с точки зрения Заварова, папа Нестеров что-то должен был оставить своим деткам.
Кроме того, пусть у сводных братьев не очень сложились отношения. Но ведь каким зверем надо было быть, чтоб не приютить, не предоставить кров и ласку человеку, отсобачившего за решоткой десять лет! Ну, хоть на первый срок, на пару дней! И тут Заваров почувствовал, что "запахло шашлыками". Так он называл тот момент истины, когда не осознавая разумом, интуитивно улавливал признаки близкой и легкой поживы. Чуял "запах шашлыка" в дождливую погоду, против ветра на расстоянии в десяток километров. Это так! Сосед на даче жарил шашлыки, а пригласить на них голодного друга не удосужился!
Ну что ж, был вполне определенный смысл заглянуть к соседу и без приглашения.
Заваров никогда не откладывал дел в долгий ящик. Он был импульсивным человеком и любил действия в стиле импровизации, без подготовки и репетиций. Опыт его подсказывал, что только в такой методике, как правило, он и добивался успеха. Всё, что он планировал загодя и тщательно обумывал, в в конечном счете, как правило, хирело, скучнело и оказывалость обреченным на провал. К тому же, вдруг осенило Заварова, - Геннадий Нестеров в связки с врагом Шаратаровым, это уже комбинация серьезная. Это не отдаленный "запах шашлыка", а дело весьма конкретное. Геннадий Нестеров явно представлял из себя деловой интерес.
Заваров прихватил с собой записную книжку Гриши, вышел из дому и покатился в Москву на последних каплях бензина - теперь это значения не имело: коль надо, так не доедем, но дотолкаем.
В Москве ему с большим трудом удалось приткнуть машину возле "Националя". Зато таксофон нашелся сразу и Заваров, тщательно продумав варианты своего контрольного разговора, набрал номер квартиры Нестеровых.
Все варианты тут же провалились. Веселый девичий голос прозвенел разом, будто его звонка ждали.
- Васька, если хочешь меня увидеть, через полчаса я иду гулять с ребенком!
- Это не Васька. - игриво ответил Заваров. - А погулять можно. Только поначалу я хочу поговорить с Геннадием Викторовичем.
- Ой, извините! - девушка засмеялась. - А хозяина нет дома.
Заваров, поначалу подумавший, что говорит с женой Геннадия, теперь окончательно ничего не понимал и спросил осторожно.
- Простите, я в Москве проездом... Друг Геннадия. С кем я говорю?
- Я - беби-ситер, Наташа!
Планы пришлось перестраивать - оказалось, что за ребенком Геннадия присматривает нянька. Из осторожности Заваров задал ещё один контрольный вопрос.
- А жены Геннадия...
- Кира Леонидовна уехала вместе с ним! Геннадий Викторович решил ей машину купить, а то они эту свою поделить не могут!
- Как жалко! - после этих ответов Заваров уже знал, как действовать и проговорил жалостливо. - Наташенька, я старый друг юности Геннадия. Мы вместе с ним учились в школе...
- Еше в Риге, да? - подсказала беби-ситер, видимо хорошо знавшая биографию своих хозяев.
- Да, да. - подхватил Заваров. - Еще в Риге! Я там и сейчас живу, а в Москве проездом. Когда Генка вернется?
- Ой, трудно сказать...
- Ну, хорошо. Я вряд ли его дождусь, но у меня на руках подарок, надо бы хоть передать...
Девушка оказалась понятливой и сговорчивой.
- Я через десять минут выйду с коляской на Серебряническую набережную, знаете где?
- Возле Курского вокзала?
- Точно!
Беби-ситер сообщила, что будет приодета в меховую шубку светло-рыжего цвета и коричневую шляпку.
Пока Заваров по Земляному валу добрался до Серебрянической набережной, он уже понял, что братишка Гриши Нестерова вел какую-то малопонятную игру. По той каритне жизни Геннадия, которую нарисовал Гриша сводный брат никак не мог содержать беби-ситер и приобретать вторую машину для жены.
Остановив машину на набережной Яузы, Заваров нашел в багажнике пустую трехлитровую канистру из под масла, тщательно завернул её в газету и даже перевязал подвернувшейся под руку ленточкой - подарок Геннадию из Риги. По счастью, в бардачке нашелся нераспечатанным маленький флакончик духов Алла купила как-то для себя и забыла в машине. С этими подношениями он вышел на Серебряническую набережную и сразу увидел стройную хрупкую девушку в рыжей шубке при ярко-красной коляске. На копне черных волос кокетливо, на правой ушко, была пристроена изяшная шляпка. Беби-ситер не прогуливала ребенка, а вышагивала с коляской по подиуму на конкурсе красоты.
Заваров был никудышным дамским угодником, в целом относился к женщинам пренебрежительно и больших достоинств за ними не признавал. Но для стандартных ситуаций у него была заготовлена обойма отработанных комплиментов, одним из которых он тут же и выстрелил:
- Даже в безлунную ночь я бы тут же узнал вас, Наташа, потому что вы во мраке этой тьмы сияете, как солнце! Именно такой необыкновенной я вас и представлял!
Как бы ни был глуп и коряв комплимент, он всегда производит впечатление, чего умные люди не понимают. Юная красавица зарделась, но ответила неожиданно.
- А вы не похожи на провинциала!
Заваров нашелся.
- А разве я из провинции?! Обижаете! Вы отстали от жизни! Рига теперь столица Европейского государства! Прошу принять подарочек от меня, а этот - для моего друга Геннадия.