Хотя устройство цветоноса явно видоизменено (открытые и тесные группы цветков находятся на коротких горизонтальных ответвлениях), когда ночная тьма сменяется рассветной прохладой, на сцене появляются другие нарушители. В эти ранние утренние часы можно увидеть и услышать тучи голодных шмелей, медоносных пчёл и пчёл-плотников, а также бумажных ос и гигантских оранжево-чёрных ос-помпилид. Они жадно хлебают обильный нектар, а самки пчёл уносят в гнёзда пыльцу. Так происходит потому, что даже на участке, плотно заселённом местными летучими мышами, цветочных богатств с избытком хватает для всех едоков. Но, как уже говорилось ранее, на многих участках нет мигрирующих летучих мышей, следующих по «нектарному коридору», либо их численность сильно снизилась из-за разрушения укрытий летучих мышей внутри пещер или из-за отравления пестицидами. Лиз решила, что, если летучих мышей действительно не хватает, пчёлы, прилетающие рано утром, получают большую часть пыльцы и нектара агавы. К счастью для агав Аризоны, пчёлы весьма успешно осуществляют опыление цветов агавы, даже если эволюция их цветка, вероятнее всего, определялась их танцем в паре с летучими мышами.
В другом месте, в низинных тропических лесах, единичный вид пчёл-эуглоссин может посещать до восьми различных видов орхидей, цветущих один за другим в своих панамских местообитаниях. Вейзер и его коллега Мэри Прайс сделали вывод о том, что «отсутствие узкой специализации, похоже, является правилом среди опылителей», добавляя, что среди различных растений, которые посещали колибри на определённом участке, «большинство цветов не соответствует «синдрому опыления птицами»».
Почему же тогда некоторые экологи продолжают использовать синдромы опыления как инструмент для обучения теме взаимоотношений растения и животного? Ответ прост. Игра синдромов остаётся полезной в качестве отправной точки, когда о посетителях цветков растения мало что известно. Она может не предложить нам полного диапазона животных, среди которых следует искать потенциальных опылителей, но поможет определить нескольких из них. Подход с использованием синдромов опыления по-прежнему может с успехом применяться студентами и другими новичками в игре опылителей.
В некоторых случаях мы можем лишь догадываться о том, какими могли бы быть исторические отношения между растением и его основными опылителями, поскольку эти отношения мутуализма были в значительной степени разрушены изменениями в современном пейзаже. Такой дедуктивный подход обычно используют биологи, посещающие фрагменты местообитаний, в которых сохраняются лишь неспециализированные опылители типа медоносных пчёл. Морфология цветка и химия нектара, например, могут использоваться для того, чтобы предсказать присутствие опылителя в недавнем прошлом — если этот опылитель был особенно важным для определения характера эволюции признаков цветка растения. И даже если растение могло вымереть ещё до того, как была соответствующим образом исследована его экология опыления, животные, которые когда-то его посещали, всё ещё могут демонстрировать признаки адаптации к виду его цветков. Кроме того, некоторые выводы, сделанные на основе изучения современной фауны и образцов недавнего исторического прошлого, могут быть использованы для того, чтобы подтвердить то, каким образом происходило изначальное взаимодействие между растением и опылителем.
Известно несколько замечательные примеров детективной работы в области экологии, результатом которых была идентификация опылителей иного рода, чем те, которых наблюдают за посещениями этих растений в наши дни. В одном из случаев специалист по экологии растений Пол Кокс скептически воспринял прочитанное сообщение из вторых рук о том, что крысы опыляют туземную гавайскую лиану Freycinetia arborea, известную как иеие. Она обладала весьма немногими признаками растения, опыляемого нелетающими млекопитающими. Поэтому он решил провести четыре дня в укрытии в лесах над Кеалакекуа, на Гавайях, где росло некоторое количество лиан. За всё это время он не видел на растениях никаких крыс и выявил лишь одного регулярного посетителя цветов иеие — птицу, известную как японская белоглазка. Но белоглазка была впервые завезена на Гавайи из Японии в 1929 году, поэтому её недавний вклад в опыление цветков иеие не мог объяснить некоторых особенностей соцветий растения. Женские цветоносы иеие богаты сахарами-гексозами и некоторыми аминокислотами, которые независимо эволюционировали у цветков многих растений, привлекательных и для древесных птиц, и для летучих мышей. Кокс чувствовал, что история лианы иеие должна была скрывать других птиц.