Катер нашли через два часа. Он стоял безо всякой охраны примерно в том месте, где начиналась перемычка между островами. Мы стащили его в воду.
- Справишься? – спросила я Лерку.
Она молча кивнула. Вот ведь девка, кремень! Вижу, что на нервах вся, что прореветься ей нужно, но держится. Уж из каких сил – не знаю, но держится. Показала мне, как управляться с винтовкой, потом крепко обняла меня и откуда-то из потайного кармашка вытащила тот пистолетик на два патрона. Отдала его мне, потом перекрестила меня, еще раз обняла и вдруг неожиданно всхлипнула. Быстро отвернулась и, махнув рукой на бегу, прыгнула в катер, завела мотор и, заложив широкий вираж, унеслась на наш первый остров. Как все закончится, дам красную ракету, чтобы возвращалась.
Я с винтовкой спряталась в траве у лагеря. Расстояние тут небольшое, как раз метров пятьдесят будет. Нормально попаду. Конечно, такого понтового прицела, как на «саежке», здесь нет, но ничего, справлюсь. И с такого стреляла. Улеглась я и начала изучать диспозицию. А она изменилась мало. Все столпились в центре поляны, у костерка. Только вот министерва уже не расхаживала гоголем, а сидела связанная вместе со всеми пленниками с побитой мордой. Уже хорошо, но, все-таки, еще мало. А вот главарь. Автомат на груди висит, на каком-то хитром ремне. Ходит туда-сюда, видно, нервничает. Ну да, он, поди, все поставил на карту, а я ему эту карту пусть еще не побила, но изрядно спутала. Еще двое чуть поодаль, смотрят в разные стороны. Один с автоматом, а другой, сукин сын, с моей «саежкой»!
Ага, вот начальник что-то решил. Остановился. Самое время его кончить. Мушка, прорезь, выдохнуть и плавненько… Бах! Готов! Помедлила полсекунды, поглядела, как он валится и тут же перекатилась дважды. Потом развернулась и на карачках тикать оттуда. Сзади только слышно, как бахает «саежка», да трещит автомат. Над головой свистнуло, еще раз, еще… Я доползла до ближайшей пальмы, заскочила за ствол, трижды вдохнула-выдохнула и почесала куда-нибудь подальше.
На то, чтобы сделать круг и вернуться на поляну с другой стороны, ушло минут сорок. Я осторожно подобралась на расстояние выстрела, выглянула… А поляна-то пустая! Вот гады, они решили смыться с тем, что есть! Палатки оставили, ничего даже не попортили. Не успели, наверное. Ну, надо их опередить. А зачем, собственно? Они сейчас выйдут на берег, увидят, что их катера нет, потом министерва им скажет про ту лодку, на которой гости прибыли, и они пойдут вдоль берега к ней. Почему вдоль берега? Может, лесом? А, один хрен, мимо лодки не пройдут. Так что пойду я аккуратно вдоль ручья к морю и там устрою засаду. Присмотрю несколько хороших местечек, залягу и подожду.
Пока ждала, успокоилась, отдохнула и проголодалась. Эх, не догадалась цапнуть что-нибудь с собой. А, наверное, и правильно. Кто знает, может, меня там караулили? А если так, то что? Я сейчас тут, а они – там! Я уже начала волноваться, дергаться, порываться сбегать на поляну, но тут из-за поворота показалась процессия. Впереди с «саежкой» шел один из бандитов. За ним – связанные женщины, все четверо. Потом двое пришлых мужиков тащили главаря. И в конце, замыкая колонну, шел еще один бандит с автоматом. Второй автомат, видимо, командирский, висел у него за спиной.
Интересно, почему этот крокодил еще жив? Я ведь видела, как пуля ему в самую середину груди попала. Может, броник у него? Но ходить сам не может, не боец, и это уже хорошо. Ничего, этих двоих прикончу, и того добью. Или дам Дзетте душу отвести. В общем, никуда он не денется.
Подождала я, пока подойдут поближе, спокойно прицелилась ближнему в голову. Ну а куда еще стрелять, если в грудак не прошибает? Бабахнула я, попала, только не в морду, а в каску, причем скользом прошло. Тот «саежку» выронил, кинулся, как очумелый, к девкам, схватил одну за волосы, пистолет к голове ей приставил и орет что-то на вражеском. Ну, ясно что орет, кино-то все смотрели. Что-нибудь вроде «бросай оружие, а то ее пристрелю». Вот только промахнулся козел, министерву взял. Так что пусть стреляет, а я пока последним займусь. Какой-то он шустрый.
Последний бандит кинулся в лес. Продрался через кусты и исчез. В прятки решил поиграть. Вот только мне с ним играть не хочется. Разные у нас весовые категории. Он, поди, профи, а я – так, погулять вышла. Так что я ноги в руки и подальше, подальше. Навскидку стрелять все равно не умею. Мне сосредоточиться нужно, прицелиться хорошенько, а у него – автомат. Полоснет очередью – и привет, пишите письма. В общем, отбежала я, притаилась и жду. На берегу что-то орут, но мне сейчас не до них, тут вопрос жизни и смерти встал, причем моей жизни и моей смерти. Как-то вдруг я очень остро ощутила, что все, что тут, на островах происходит, это не игра, это всерьез. Как-то раньше воспринималось… ну не так. Да, бегала, стреляла, но это было… как в «зарнице» в детском лагере. Сейчас же…