Еще сотня метров позади. Но новый занос выше прежнего. Крепостью на дороге встал.
Сергей из сил выбивался. Ему кажется — этой дороге не будет конца. Пошатываясь, он уже механически раскидывал снег. Он продрог до костей. Устал так, что ноги отказывали, лопата вылетала из рук.
Сергей вернулся к кабине, чтобы закурить, заодно попытаться вытащить Ирину, не дать ей замерзнуть.
— Ирка, Ирина, давай закурим. Эти заносы последние, моя девочка! Уж их нам грех не одолеть.
— Отстань.
— Тебе жить надо, понимаешь? Ты такая сильная…
— Не хочу силы, — отвернулась Ирина, еле раздирая смерзающиеся губы.
«Как растормошить ее?» — глянул в бледное лицо. И, схватив за плечи, тряхнул изо всех сил:
— Возьми себя в руки!
Ирина равнодушно смотрела перед собой. Этот взгляд пугал. Из него, казалось, уходила жизнь.
— Беги. Сам…
— Куда же я один? Не могу я без тебя! Совсем не могу. Вставай, Иринка!
Она слабо улыбнулась.
— Это правда? — спросила еле слышно. И до Сергея только теперь дошло, что она приняла его слова за объяснение в любви. А он… Он не смог бы вернуться без нее на базу, смотреть в глаза людям. Но… «Может, хоть это заставит ее выжить? — мелькнула мысль. — Да и чем она хуже других? На три года старше?» — усмехнулся, оглядев сугробы, которые, стоит расслабиться, не то о возрасте вспомнить не дадут, саму жизнь отнимут.
— Иди ко мне, — протянул руки к Ирине. Та доверчиво потянулась к нему. — Я хочу, чтобы ты жила. Для меня! Понимаешь?
Ирина едва приметно кивнула. Тепло от ее дыхания скользнуло по лицу.
— Пошли. — Сергей взял ее с сиденья на руки. Закружил, завертел, заставил дышать, а потом и двигаться.
Раскидав еще два заноса, они едва вползли в машину. Обледенелые, они чудом смогли взобраться на сиденья.
— Поехали, — завел машину Сергей. Грузовик, простуженно откашлявшись, трудно сдвинулся с места. Поехал, скрипя и охая, по сыпучему снегу.
— Ты любишь меня? — услышал Сергей и, глянув вперед, увидел новый занос, может, последний перед базой, а может, и нет. Но и его надо одолеть. А для этого нужно хотеть выжить…
— Конечно, люблю, — ответил без колебаний. И словно второе дыхание появилось. Вывалилась Ирина из кабины, пересиливая холод, усталость, взялась за лопату. Через час машина одолела и этот занос. Пройдя метров триста, свернул грузовик к базе.
Сергей, поставив машину в гараж, побрел к будке, в которой жил вместе с бульдозеристом. Того не оказалось. Но в будке было тепло, на железной печке пыхтел горячий чайник.
Шофер едва успел умыться и переодеться, как в будку вернулся сосед-бульдозерист.
— Ты когда приехал? Как я тебя не увидел? Ведь навстречу тебе вездеход послали. Как вы разминулись?
Сергей пожал плечами. Чего не случается в пурге?
— А Ирину зачем вызвали так поспешно? Случилось что-нибудь? — спросил Сергей.
— Мать у нее умерла. Пришла телеграмма. Из дома. Но все равно опоздала. Похороны завтра. Не успеет долететь. Но деньги пошлет. Тоже надо. Может, и успела б она, да телеграмма пришла с опозданием, — сказал сосед.
«Будто чувствовала. Не хотела на базу. И жить не хотела. Еле растормошил ее. А для чего? Чтобы весть прикончила? Добила там, где не справилась пурга? Выходит, для того столько мучений в пути перенесли, чтоб здесь свалило? — вспомнились глаза Ирины, полные слез. — Ей, конечно, уже сказали. Кто ж пощадит, кто вспомнит, что с дороги она? Да с какой? Ее мужик не всякий одолеет. Ей бы дух перевести, в себя прийти», — забыв о чае, выскочил Сергей в ночь и побрел к землянке, где была Ирина.
Дверь оказалась незапертой. Сергей обмел валенки в коридоре и, постучав, вошел.
Ирина сидела на раскладушке, обхватив руками голову. Увидев Сергея, попросила оставить ее в покое. А утром сама пришла к нему.
— Прости, ни до кого было…
Она убирала в будке. Без просьб приготовила обед, постирала. Ирина делала все не торопясь, основательно. И никуда не спешила.
Вернувшийся вечером бульдозерист в нерешительности остановился на пороге. Поздоровался. И, поняв все по-своему, тут же ушел из будки на всю ночь…
Ирина сама закинула дверь на крючок…
А утром, увидев их вместе, начальник базы поздравил. Пожелал молодым счастья.
Сергей ничего не успел сообразить, как стал семейным человеком. И теперь жил в землянке Ирины, которую обил оструганными досками, чтобы больше походила на дом — семейное жилье.
После росписи Ирину уже не посылали вместе с отрядом на отдаленные заброшенки. Ее профиль всегда был ближе других к базе. И Сергей частенько навещал жену.