— Здесь нечего стесняться, — Роланд пожал плечами, — большинство аристократов понятия не имеют о том, как устроены многие вещи. Да им это и не нужно. Но шутка в том, что неизвестно, куда тебя забросит жизнь и какие умения тебе там понадобятся. Было время, когда я проклинал свалившееся на нас безденежье, и вот оно сыграло мне на пользу.
— А ещё мой отец говорит, что тот, кто умеет вертеться, никогда не останется голодным, — Шарлотта перебралась поближе к нему. — Так что не переживай насчёт шахты, Роланд. Ты ещё получишь то, что заслужил.
— Если, конечно, вернусь домой, — сказал он и тут же осёкся. — Прости.
— Всё в порядке, — отмахнулась Шарлотта. Ей даже нравилось, что он не скрывает от нее свои мысли. — Я отдаю себе отчёт в том, что происходит. Но… продолжаю надеяться. Да и разве можно жить без надежды?
— Порой только она одна и спасает, — отозвался Роланд.
— Не только, — возразила Шарлотта. — Есть ещё те, кто находятся рядом. — Она замолчала на миг и наконец сказала это вслух. — Вот, например, у меня есть ты.
Воцарилось молчание, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
— Да, - сказал он, — у тебя есть я.
ГЛАВА 7. О ДУРНЫХ ПРИМЕТАХ И ОПАСНЫХ МЫСЛЯХ
"7 августа 1784 года.
До окончания сезона дождей не меньше двух месяцев по словам Роланда (интересно, откуда он всё это знает?), но день выдался ясным и солнечным. Минувшей ночью был сильный шторм, ветер растрепал крышу нашей хижины, и сейчас Роланд занимается её починкой. А я прихватила с собой старую тетрадь в кожаном переплёте и, устроившись под раскидистой пальмой, пишу эти строки. Я никогда раньше не вела дневник, и не обладаю писательским, но чувствую потребность изложить мысли на бумаге. Их так много, что в голове уже не хватает места.
Сегодня должна была состояться моя свадьба. Уже три месяца как мы с мистером Харгрейвом находимся на этом острове, и за это время я почти не вспоминала о полковнике, если только мне случайно не попадался на глаза кулон с портретом или кольцо, принадлежавшее его матери. Я соврала Роланду, что не могу сказать о Тэвисе ни хорошего, ни плохого. Многие говорили, что он был жестоким человеком – убивал врагов, даже если в том не было нужды, не брал пленных, а в одной из деревень Южной Каролины спалил церковь вместе с прихожанами, когда те отказались выдать ему своих партизан . Я не знаю, правда ли это – мистер Тэвис всегда был со мной ласков и обходителен, но временами в его глазах проскальзывало что-то такое… Да и потом…Сколько примеров знает история, когда добрые мужья и отцы втайне давали волю своей жестокости, отыгрываясь на слугах, проститутках, и предавались извращённым увлечениям? Я не знаю, совершал ли мистер Тавингтон то, о чём шептались в коридорах резиденции генерала Корнуоллиса, но где-то в глубине души я боялась его. Я вовсе не была уверена, что хочу становиться его женой, но и не желала ему смерти. И всё же… когда тетушка сообщила мне печальные новости я не почувствовала ни скорби, ни утраты. Только облегчение".
Шарлотта закрыла тетрадь и, прихватив перо с чернильницей, направилась к хижине. Три месяца. Ей до сих пор не верилось, что они здесь так долго. Странное дело – с одной стороны дни пролетали со скоростью ветра, и одновременно тянулись, похожие один на другой. Она почти привыкла к однообразному быту, и узкий круг общения – да что уж там узкий – один только Роланд, не тяготил ее.
Она привыкла спать на укрытых одеялами пальмовых листьях, просыпаться с рассветом и самостоятельно жарить на костре мясо и рыбу.
Конечно, трудностей и неудобств было много. Но Шарлотта понемногу привыкала. Научилась прятаться от солнца в самые жаркие часы, чтобы не обгореть. Натирала кожу мякотью авокадо, если та начинала чесаться и шелушиться от соли и ветра. Наловчилась перебираться по мокрым камням, когда ходила за пресной водой. Стала лучше ориентироваться на местности. А вот огонь разводить пока не умела, но с этим отлично справлялся Роланд.
Единственное, что по-прежнему доставляло настоящие неудобства – дни кровотечений. Два ее платья уже ушли на эти цели. Испачканные тряпки Шарлотта тайком стирала в глубине джунглей, где протекал небольшой ручей, и там же развешивала на лианах – чтобы Роланд, не приведи Господь, случайно не наткнулся на них.
Она открыла сундук, что служил им комодом, и спрятала тетрадь на самое дно. В тот момент, когда она щёлкнула замком, за её спиной мелькнула тень. Шарлотта обернулась.