— Хоть бы веток для костра нарубил, — хмыкнула она.
Закашлявшись, он повернулся на бок, и Шарлотта увидела, что рубашка на его спине взмокла от пота.
— Роланд… — она присела на край постели и осторожно коснулась его плеча, — Роланд, ты меня слышишь?
Он слабо заворочался и повернулся:
— Ну, чего тебе?
— С тобой всё хорошо?
Вопрос не имел смысла – она и сама видела, что Харгрейву далеко не «хорошо».
— Просто отлично, — пробормотал он, — я устал.
— У тебя жар, — она попыталась дотронуться до его лба, но Роланд отвернулся.
— Шарлотта… — простонал он, — я хочу спать. Просто оставь меня в покое.
— Я заварю тебе чай, — её не на шутку встревожило его состояние.
— Вот. Держи.
Она хотела помочь ему сесть, но Роланд выкрутился:
— Хватит вести себя так, будто я при смерти, — сказал он недовольно.
Чай немного ослабил лихорадку. Ближе к вечеру, Роланд даже выбрался из хижины и хотел отправиться вглубь острова, чтобы проверить ловушки, но Шарлотта резко воспротивилась:
— Если тебе стало немного лучше, это не значит, что ты поправился, — уперев руки в бока, сказала она, — не веришь : посмотри на мою ногу, — и с этими словами приподняла подол нижнего платья, — с утра я тоже думала, что всё прошло, а теперь полюбуйся — опять распухла и болит, — Шарлотта поморщилась. — Так что сиди здесь, до завтра твоя добыча никуда не денется.
— Лучше бы так заботилась о наличии сухого хвороста, чем обо мне, — беззлобно ответил Роланд.
Она не сразу поняла, что именно стало причиной её пробуждения, и первые несколько секунд растерянно моргала и протирала глаза, чтобы сориентироваться в темноте.
Роланд беспокойно ворочался на кровати, бормотал что-то невнятное и периодически заходился в приступах кашля.
— Роланд! — в темноте она в кровь разбила мизинец об угол сундука, но не обратила на это внимания. — Роланд!
Он, как ей показалось, даже не услышал.
— Вайолетт?..
— Да, да, это я. Я здесь, — Шарлотта погладила его по плечу, — сейчас принесу лекарство, и тебе сразу станет легче.
Дрожащими руками она перебирала содержимое ящика с лекарствами. Купоросное масло, лауданум, сушёные листья наперстянки, эфир и ещё несколько склянок, что дал им с собой мистер Фергюсон.
— Слава Богу, — выдохнула Шарлотта, сжимая в руке пузырёк с хинином, — всё будет хорошо, — голос её дрожал, но она старалась улыбаться, — моя матушка всегда лечилась этим от лихорадки.
"Вот только дальше безобидной простуды дело не заходило", промелькнуло в голове. Шарлотта тут же одёрнула себя – паника – плохой помощник.
— Ну, вот… другое дело, — придерживая его голову, она фактически влила настойку ему в рот, — скоро тебе станет лучше.
В действительности Шарлотта не имела понятия даже о том, правильно ли смешала ингредиенты. У неё дрожали руки и тряслись губы – так страшно ей не было даже тогда, когда они дрейфовали посреди океана.
Она вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить хоть какое-то воздействие, и когда дыхание Роланда наконец выровнялось, впервые за долгое время отблагодарила Бога, в существовании которого всегда сомневалась. Шарлотта просидела возле него до конца ночи, и лишь когда на горизонте вспыхнула оранжевая полоса, вестница скорого рассвета, провалилась в чуткую дрёму.
… Ему было жарко, словно рядом находилась растопленная печь. Роланду уже доводилось испытывать подобное – будучи в плену, он подцепил лихорадку, но командир отряда повстанцев даже в пленных видел прежде всего людей, да и живые солдаты приносили ему больше денег, и по этой причине отправил к Роланду своего доктора, который поставил его на ноги всего за пару-тройку дней. Но то была обычная простуда, а тропические лихорадки, Роланд знал, куда опаснее, да и врачей на острове пока не наблюдалось.