В какой-то момент Роланд открыл глаза.
— Там… — проговорил он заплетающимся языком и указал куда-то в сторону зеркала, — письмо.
— Тише, тише… — она успокаивающе погладила его по щеке и продолжила обтирание.
— Передай его Вайолетт, если я…
— Ты не умрёшь, — жёстко сказала Шарлотта.
— Научись как следует разводить огонь, — он вдруг с неожиданной силой схватил её за руку и посмотрел в глаза, — не ходи вглубь острова и береги патроны.
Остатки самообладания покинули её. Шарлотта бросила тряпку и закрыла лицо руками:
— Не говори этого, Роланд! — глотая слёзы, взмолилась она, — не надо, прошу тебя! Не хочу!
— Ты сильная, — он будто и не слышал, — и умная. Справишься. Я знаю.
Шарлотта вытерла мокрое от слёз лицо:
— Нет. Не справлюсь. Ты нужен мне, Роланд! — ей стало стыдно за всё то, что она наговорила ему, — прости меня! Прости!.. — она уткнулась ему в плечо и заплакала ещё горше. — Не умирай! Пожалуйста, только не умирай. Ты не можешь!
Она потом так и не вспомнила, как заснула рядом с ним, примостившись на краешке постели, но помнила, как, просыпаясь, боялась не услышать хриплого неровного дыхания. Прислушивалась, успокаивалась немного и вновь засыпала.
События минувшей ночи вспыхивали в голове смутными обрывками, размытыми картинками – он помнил заплаканное лицо Шарлотты в дрожащем свете керосиновой лампы, помнил прикосновения её рук, кажется, он что-то ей говорил… Его по-прежнему одолевала слабость, но жара не было, а мысли понемногу прояснялись. Рядом, поджав ноги, спала Шарлотта – лицо её побледнело и осунулось, а под глазами залегли тёмные круги.
— Роланд! — его неловкое движение прогнало сон. Она резко подскочила.
— Мне уже лучше, — он слабо улыбнулся.— Поспи.
Шарлотта прикоснулась к его лбу. Лихорадка отступила.
— Чёрт бы тебя побрал, Роланд Харгрейв, — она закрыла глаза, и по щекам её потекли слёзы, — никогда, слышишь меня, никогда больше не смей этого повторять.
Теперь уже её трясло как в лихорадке:
— Я думала, что теряю тебя, — выдохнула она, — мне было так страшно, Роланд, так страшно…
— Ты умница, — он накрыл её руку своей, — и ты спасла мне жизнь.
Шарлотта улыбалась, но в её глазах блестели слёзы:
— При одной только мысли, что…
Она не договорила. Обессилено упала ему на грудь и разрыдалась в голос. Шарлотта не пыталась сдерживаться – вместе со слезами уходил страх того, что ещё несколько часов назад чёрной тенью стояло за спиной. Роланд что-то говорил, но слов она не разбирала. Только плакала, плакала… Сбивчиво и неразборчиво бормотала сквозь рыдания «не выживу без тебя», «не оставляй меня».
А когда очнулась, то уже чувствовала ладонями колючую щетину на его лице, а её губы вдруг оказались прижаты к его губам.
ГЛАВА 10. БОЛЬШОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЛЕДИ КОРНУОЛЛИС
Роланд не ожидал этого. Две секунды назад Шарлотта рыдала у него на груди, а теперь отчаянно прижимается к его губам. Он схватил её за плечи, потянул на себя и столь же горячо ответил на поцелуй. Шарлотта сдавленно вскрикнула, но отстраниться уже не могла – Роланд держал её крепко. О, как давно он не чувствовал этого! Тёплые губы и упругое женское тело в его руках начисто затуманили только-только начавшее возвращаться сознание. Роланд целовал её жадно и, пожалуй, слишком напористо, но был не в силах остановиться. Инстинкты взяли верх.
Наконец, она кое-как выпуталась из кольца сильных рук, и теперь лежала у него на груди, глядя полными ужаса и недоумения глазами. Глубоко внутри разливалось сладостное и оттого ещё более пугающее незнакомое чувство.
— Прости… — выдохнула Шарлотта и, вскочив, пулей вылетела из хижины.
Рухнула на песок и, привалившись к стене, обхватила лицо руками. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, ещё немного и проломит рёбра. Шарлотта закрыла глаза.
Роланд лежал на спине, глядел в потолок и судорожно переводил дыхание. Что ж, рано или поздно, это всё равно случилось бы. В их случае, поздно. Вздохнув, он поднялся с постели и лишь тогда обнаружил, что полностью раздет.