— Может быть, — согласился Роланд, — но меня всегда больше увлекал процесс охоты.
— Просто ты любишь рисковать, — она расслабленно оперлась на руку и глянула на него из-под полуприкрытых век, — на войне, небось, тоже прослыл сорвиголовой?
— Было дело, — Роланд кивнул, — но азарт и война разные вещи. Нет в ней ни красоты, ни романтики, — вздохнул он, — одни только грязь и кровь. — Он помрачнел, а Шарлотта уже жалела, что завела эту тему. Роланд, впрочем, быстро переключился и, ухмыльнувшись, продолжил, — а когда мне было двенадцать, мы с кузеном Френсисом стащили у дяди сигару. Ох, и влетело же мне тогда…
— А Френсису? — уточнила Шарлотта.
— Я сказал, что это была моя идея, — и пояснил, — дядя тогда собирался в Озёрный Край, и Френсиса запросто могли бы оставить дома в качестве наказания.
— Благородно с твоей стороны, — Шарлотта уважительно кивнула.
— Угу, — хмыкнул Роланд, — только Фрэнсис меня всегда сдавал.
— Моя кузина Мэриан точно такая же, — улыбнулась Шарлотта, — я всегда старалась избегать нашего общения, но сейчас скучаю по ней, — она вздохнула, — а ещё по многим вещам, которые прежде никогда не нравились.
— И что же именно тебе не нравилось?
— Я терпеть не могла рождественские приёмы у Хокли и Уилсонов. Тётушка Джейн была страшной занудой, падала в фальшивые обмороки, и каждый раз говорила, что её противная дочурка Сара танцует лучше, чем я.
— А это правда? — ему вдруг захотелось её раззадорить.
— Ещё чего! — фыркнула Шарлотта, — видел бы ты эту неповоротливую клушку. И потом, — многозначительно добавила она, — полковнику нравилось со мной танцевать.
— А, может, он просто не хотел тебя огорчать? — он продолжал веселиться.
— Ну, знаешь что, Роланд Харгрейв! — Шарлотта вскочила и уперла руки в бока, — если ты обо мне такого мнения, то придётся мне доказывать обратное. Вставай! — велела она.
— Зачем? — он взял бутылку и отпил из горла.
— Фу… ну, что за манеры… Поставь её на место, — и, не дожидаясь от него каких-либо действий, выхватила бутылку и поставила на стол.
— Ну, уж нет. Я и дома-то по возможности избегал танцев, а здесь и подавно, — Роланд ещё пытался вяло сопротивляться, но Шарлотта не намеревалась отступать.
— Сам виноват, — она пожала плечами. — Не веришь – я докажу. Что будем танцевать? Вальс? Котильон?
— Ладно, хорошо, — Роланд примиряюще вскинул руки, — готов признать, что ты танцуешь лучше этой Сара-как-её-там, только…
Договорить он не успел. С неожиданной для её хрупкого телосложения силой, она ухватила его за плечи, и Роланд волей-неволей поддался ей. Впрочем, уже через секунду она послушно следовала за ним, позволяя вести. Двигалась легко и грациозно, несмотря на то, что ноги её утопали в песке. И только сейчас он понял, как ей не хватало светской жизни. Закрыв глаза, она кружилась в танце и, наверное, представляла себя в залитой светом и блеском гостиной, среди наряженных гостей. Что ж… может быть стоит её маленькую иллюзию?
Стоило ей опустить веки, как не стало ни острова, ни хижины – они кружились в украшенном гирляндами и венками из остролиста зале, их окружал звон бокалов и весёлые голоса, играла музыка, горели свечи… Шарлотта открыла глаза, и всё исчезло. Плескались у берега волны, шуршали на ветру листья пальм, и сверкали над головой далёкие звёзды.
— Признаю своё поражение, мисс Экклстон,— Роланд, как и она, выглядел немного потерянным, - танцуете вы и впрямь недурно.
Повинуясь внезапному и спонтанному порыву, он стиснул её в объятиях и уткнулся подбородком в макушку.
— Спасибо тебе, — сказала она тихо и прижалась покрепче.
ГЛАВА 13. СКВЕРНАЯ ОХОТА
На "древесном" календаре значилось семнадцатое февраля. Время от времени эта затея казалась Шарлотте полной бессмыслицей, и молодая женщина всё чаще ловила себя на том, что смирилась. Прошло девять месяцев, а по её собственным ощущениям целая жизнь.
Сразу после Рождества они занялись перестройкой, а точнее, достройкой хижины, и вот уже почти три недели обживали "второй этаж", если его можно было так назвать. И вот теперь, когда работа была окончена, Шарлотта поняла, что это надолго. Маленькая тесная хижина олицетворяла что-то временное, краткосрочное; иное дело – полноценный дом. В тот момент когда Роланд уложил последнюю ветку и устало выдохнул, она поняла, что они останутся здесь навсегда.