— Честно говоря, я тоже, — Харгрейв растерянно глядел в пустоту, — у самого голова кругом.
На несколько минут воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием огня в очаге. Роланд налил им обоим вина. Потряс бутылкой и, обнаружив что та пуста, убрал под стол.
— Как ты говоришь, они себя называют?
— Васадаи, — Роланд отхлебнул из самодельной кокосовой кружки, — и вино у них отменное, не находишь?
— Пожалуй, — Шарлотта слабо улыбнулась, — и что это за англичанин среди них? Он рассказал что-нибудь о себе?
— Ничего конкретного, — Харгрейв развёл руками, — но он показался мне благородным человеком. А уж поверь, в людях я разбираюсь.
С минуту Шарлотта молчала, цедя вино, и, наконец сказала уверенно:
— Завтра, когда будешь возвращать лодку, я поплыву с тобой.
Он даже не сомневался.
***
Она понимала абсурдность своих действий и, тем не менее, собираясь "в гости" приводила себя в порядок с особой тщательностью. Надела фиолетовую нижнюю юбку, что ныне служила "верхней", а к ней "парадную" блузку, скроенную из ночной сорочки. Завязала края под грудью, набросила ожерелье из ракушек и заплела волосы в свободную косу. За всеми этими приготовлениями она поняла, что, несмотря на тревогу, невероятно соскучилась по человеческому обществу. Присутствие Роланда не было ей в тягость, но, Господи, как же ей не хватало других людей! В родной Англии и Америке она тяготилась своим окружением, а большинство знакомых откровенно раздражали, но, оказавшись в изоляции от ненавистного ей света, Шарлотта осознала одну простую вещь – человеку нужен человек.
— Не переживай так сильно, — попытался успокоить Роланд, глядя на то, как она нервно теребит подол шёлковой юбки, — не думаю, что они принесут нас в жертву какому-нибудь каменному истукану, — он ухмыльнулся, — во всяком случае, сегодня.
Ещё издали она увидела расхаживающих вдоль берега аборигенов. На мелководье покачивались на волнах две лодки, а в них рыбаки с самодельными гарпунами. Выглядели они внушительно, и Шарлотта испуганно вжала голову в плечи, но в конечном итоге её любознательная натура взяла верх.
Сказать, что она чувствовала себя не в своей тарелке – не сказать ничего. Откровенно враждебных взглядов они с Роландом не встретили, но пока один из местных вел их за собой по тропинке, туземцы глазели на них так, словно увидали драконов или единорогов, если васадаи вообще знали, кто это такие. Шарлотта неуклюже улыбалась и пару раз даже приветственно махнула рукой. Ответного жеста не получила, однако и агрессии не встретила – и на том спасибо.
В деревне их тотчас окружила стайка чумазых детей, яркая юбка Шарлотты вызвала у них настоящий восторг, а какая-то особо смелая девчушка даже взяла её за руку. Шарлотта улыбнулась и немного расслабилась.
— А вы действительно человек слова, капитан Харгрейв, — улыбнулся Джеймс, когда встретил их в деревне, — миссис Харгрейв, — он учтиво поклонился Шарлотте и даже поцеловал запястье, — рад нашему знакомству. Вы чудесно выглядите!
Он смотрел прямо на неё, но в его взгляде не было ни капли вульгарности или ещё чего-то непристойного, и всё-таки он глядел на неё как-то по-особенному.
— Мистер Джеймс, — она улыбнулась в ответ и инстинктивно выпрямилась, точно они были не на острове, а на очередном суаре тётушки Корнуоллис, — счастлива познакомиться с вами.
Шарлотта исподтишка взглянула на Роланда и с трудом сдержала ухмылку, заметив, как тот насупился и помрачнел. Невозмутимый Харгрейв ревнует! Кто бы мог подумать? Это открытие неожиданно развеселило её, и она захотела немного его раззадорить.
— Благодарю за вино. Оно было просто божественным!
— Всегда рад услужить благородной даме, — Джеймс раскусил её намерение и, судя по всему, решил подыграть.
Шарлотта подумала, что он видно, ещё больше соскучился по светским заморочкам. И всё же... как этот джентльмен оказался здесь, на острове?
Через минуту из своей хижины вышел Бабао, и Джеймс представил ему "высокородную миссис Харгрейв". Старый вождь сразу понравился Шарлотте. Несмотря на свою немногословность и серьёзный, даже немного угрюмый взгляд, в нём чувствовалась сила, и веяло каким-то спокойствием и мудростью. Шарлотта скорее интуитивно почувствовала всё это, нежели прочла в его лице. Говорил он тихо, но твёрдо и уверенно, смотрел прямо в глаза и почти не улыбался.