Наяра не плакала и не поддавалась панике — Шарлотта видела, что молодую женщину трясло от страха, но держалась аборигенка мужественно. Кулаки и сжатые в тонкую нитку губы лучше любых слов говорили о том, что творилось у неё в душе. Наяра была зла и напугана одновременно. Джеймс крепко прижал её к себе и прошептал что-то на местном языке.
— Верни нашего сына и убей их, — прошипела она на английском, — убей их всех.
Чуть поодаль, Бабао, угрюмый и сосредоточенный начищал гарпун обломком кремня, другие мужчины также готовили оружие, в то время как женщины помогали раненым. Стиснув зубы в приступе тошноты, Шарлотта оторвала кусок от подола юбки, чтобы замотать зияющую рваную рану на бедре пожилого мужчины.
— У вас на острове есть оружие? — спросил Джеймс, отведя Роланда в сторонку.
Харгрейв кивнул:
— Ружьё с коробкой патронов и пороха, и ещё пистолет. Кажется, у меня оставалось штук десять пуль.
— Всё лучше, чем ничего. Плыви за ними и возвращайся.
В глубине души Роланд догадывался, что рано или поздно случится нечто подобное. Дикари, пираты, турецкие матросы или ещё какая напасть — когда наступает столь долгое затишье, как пить дать жди беды. Его война ещё не окончена.
Ему потребовалось меньше часа, чтобы доплыть до острова, взять из хижины всё необходимое и вернуться обратно. На берегу уже никого не было — только остатки потухшего костра, да разбросанные на песке цветочные венки напоминали о том, что ещё совсем недавно здесь царило беззаботное веселье.
Деревня же гудела как пчелиный улей. Все мужчины, способные держать оружие толпились около Бабао — в руках старого вождя блестело острие копья, а на поясе болталась пара остро заточенных ножей. И без того загорелое лицо теперь и вовсе казалось чернее тучи. Глубокие морщины проступали ещё яснее, придавая их владельцу устрашающий вид. В глазах мужчины отражалась холодная решимость. Он подошёл к Роланду и заговорил на родном языке.
— Ты не обязан идти с нами и рисковать своей жизнью, — перевёл Джеймс — это не твой бой.
— Да, не мой, — согласился Роланд, — но я не привык оставлять своих в беде.
— Так мы уже "свои"? — Джеймс усмехнулся.
— Ты хороший парень, — Роланд похлопал его по плечу, — и мальчуган у тебя славный. Так вытащим же его из этой передряги, — он кинул мужчине ружьё. — Держи! Умеешь этим пользоваться?
— Я служил в королевской гвардии, — бросил Джеймс, разглядывая ружьё, — эх, как давно не держал в руках славного английского оружия! Уверен, что не хочешь оставить себе?
Роланд помахал пистолетом:
— Этот малый не раз спасал мою жизнь. Мой талисман, если можно так сказать.
Всё это время Шарлотта наблюдала за их разговором — не слышала, но знала, о чём они говорили, как знала и то, что будет делать Роланд.
— Я не имею права удерживать тебя, да и не хочу этого делать, — сказала она, когда он подошёл к ней перед самым отплытием. — И я не буду говорить тебе "прощай".
— И не надо, — он коснулся её лица, и Шарлотта закрыла глаза, закусив губу и из последних сил сдерживая слёзы, — я вернусь. Но если всё же... Не возвращайся на остров, здесь, с ними тебе будет безопаснее. Обещаешь?
Она не хотела это слышать, не хотела ничего обещать. Лишь вцепиться в него и оказаться за тысячу миль от острова в уюте и безопасности.
— Лучше ты обещай мне, что когда вернёшься, то, наконец, заделаешь чёртову дыру в крыше нашей хижины. Скоро сезон дождей, и я не хочу просыпаться от того, что мне на голову льётся вода.
Роланд улыбнулся. Его маленькая храбрая Шарлотта. И куда только делась та напуганная девчонка, что дрейфовала с ним в шлюпке посреди океана?
Зычный оклик Бабао вернул его к действительности. Все мужчины уже собрались и направлялись к берегу, где их ждали лодки.
— Мне пора.
Он отстранился и, не оглядываясь, зашагал прочь.
— Роланд!
Шарлотта не выдержала — подбежала к нему и бросилась на шею.
— Возвращайся, — сквозь слёзы прошептала она, целуя его, — пожалуйста... Я буду ждать.