— Отчаливаем завтра, — распорядился Шеффилд. — Мы и так потеряли время из-за проклятого шторма. — Он посмотрел на новых знакомых и улыбнулся, — да и вам, полагаю, не терпится убраться отсюда.
Роланд и Шарлотта переглянулись.
Ночью она почти не спала — около часа ворочалась с боку на бок, а после просто лежала, периодически закрывая глаза, но не засыпая. И знала, что Роланд тоже не спал.
Подниматься на борт корабля они отказались, хотя капитан и предлагал им одну из лучших кают.
Утром Шеффилд послал к ним в помощь двоих матросов — грузить вещи. Глядя на то, как рослые мужчины ловко пакуют их немногочисленный скарб, Шарлотта испытывала двойственные чувства. Ей так до конца и не верилось, что они покидают остров.
— Надо попрощаться с Джеймсом и Наярой, — сказала она.
На остров к васадаи они поплыли вдвоём, ибо туземцы вряд ли обрадовались бы незваным гостям. Прощание было недолгим — капитан Скотт дал им всего пару часов. Перед самым возвращением Джеймс вызвался остаться до отплытия, и Шарлотта подозревала, что истинной причиной этому было желание увидеть соотечественников.
— Вы тоже можете вернуться с нами, — предложил Шеффилд. — Негоже джентльмену коротать жизнь на Богом забытом острове. Уверен, ваши жена и сын быстро адаптируются в Англии.
— Может, и так, — с улыбкой согласился мужчина. — Но моё сердце уже не в Британии, а человеку дóлжно быть там, где его сердце. — Он приобнял Наяру. — Я уже давно стал частью другого мира, и этот мир должен оставаться здесь.
— Мы больше не увидимся? — грустно спросил Балиг, успевший привязаться к новым знакомым. — Я буду скучать. Вот, держите, это вам, — с этими словами мальчик, протянул Роланду самодельный кинжал. — Он принадлежал моему дедушке, и, я думаю, Бабао тоже отдал бы его вам, за то, что спасли мне жизнь. Это оружие воина. Воина васадаи. А вы настоящий васадаи.
Роланд дружески похлопал Балига по плечу.
— Спасибо, старина. Уверен, из тебя выйдет отличный вождь.
Шарлотта подошла к нему и присела на корточки.
— У нас тоже есть для тебя подарок, — улыбнулась она и, повернувшись к Роланду, едва заметно кивнула.
Он кивнул в ответ и, улыбнувшись, направился в дом, и через минуту вернулся с кошкой на руках.
— Я заметила, что вы с ней стали добрыми друзьями, — Шарлотта передала ему Шансѝ. — А она, между прочим, девушка с характером.
— Спасибо... — неверяще пробормотал мальчик, светясь от восторга и прижимая к себе кошку. — Обещаю, я буду очень хорошо о ней заботиться! Слово вождя!
...Сколько сил и любви было вложено в эту хижину... Она вспоминала, как вязала колючие пальмовые ветви, постоянно раня пальцы; как Роланд рубил тростник на стены и кровлю; как они радовались, когда, наконец, получилось смастерить нормальную кровать... А вот их самая первая тарелка — крупная ракушка, найденная, кажется, на пятый день пребывания. Плетеная ваза на полу, с павлиньими перьями и высушенными эпифитами. Самодельные подушки.
Шарлотта присела на кровать.
Она полюбила этот дом. Ей будет не хватать его.
— Мы ведь и правда этого хотим? — спросила Шарлотта.
Последний раз они стояли на крыльце своей хижины, последний раз прикасались к перилам из пальмовых стволов, последний раз пили травяной чай в чашках из кокосовой скорлупы.
— Ты хочешь остаться?
— Я не знаю. — У неё задрожали губы.
Он прижал её к груди:
— Ещё не поздно.
Шарлотта оглянулась. Сначала они убеждали себя, что их пребывание на острове — временное явление, потом смирились и построили вместо бунгало настоящий дом. И это действительно был ДОМ, какая-то часть их навсегда останется здесь, даже когда сами они будут уже далеко.
— Я хочу вернуться. Не знаю, что ждёт меня в Англии, но так будет правильно.