Йосеф установил отремонтированную скамью и сел на неё, проверяя её прочность и удобство. Мирьям прибирала мусор. Шуа оставался сидеть, глядя в никуда, и продолжил:
— Я понял, чего ты боишься, Оси. Ты постоянно говоришь об этом, напоминаешь мне и самому себе. Ты боишься смерти. Боишься тьмы, безвестия. Ты боишься превратиться в ничто.
— Да, это так. Но это происходит со всеми. Всем об это неприятно думать, все этого страшатся! Никто не избежал исчезновения тела и души во мраке вечности.
— Вот-вот! Все перед смертью в вечном страхе! И даже убивают, чтобы выжить. К убийству гонит страх убитым быть. Ты не убьёшь? Тогда убьют тебя. Причина в страхе исчезновения навсегда, — Шуа стал выпрямляться и поворачиваться к отцу, как бы прозревая взглядом. — Но, Оси, ты просто перестал верить! Или ты маловер. Вы все, назвал ты всех людей, духовно обнищали, вы нищие духом, вас легко сломить и смертью напугать, что постоянно перед вашими глазами, кровавыми телами тысяч павших, разрубленных и изуродованных тел при нападении врагов на наш Израиль. Смерть близких принимаем без надежды их вновь увидеть. Смерть кажется единственным исходом жизни. Это вам страшно! Маловеры! Вы верите лишь в то, что перед вашими глазами. Глаза не видят ничего в сравнении с тем, что в Мире происходит, оно нам недоступно. Мы созданы не видеть всей картины, всей глубины пространства мироздания. Нам, на Земле живущим, это и не нужно, чтобы выжить. Такой глубины картины мы бы не перенесли душой, так мы слабы, настолько нищие мы духом. Границу между жизнью здесь и жизнью там нужно перешагнуть без страха.
Оси обрадовался речи сына, стал выпрямляться и встал, направившись ему навстречу, расправив руки, готовые к объятию. Но произнёс из радостной груди всего лишь то, о чём не мог не думать, вросший в суету старик:
— Шуа, сынок, послушай. У нас древний род. Основатель нашего рода Авраам. Были цари Давид и Соломон. Десятки поколений нам предстояли. Среди них были и герои, о которых народ слагал легенды!
Шуа как будто бы погас. Он не ответил радостью отцу. Вернулся и присел, откуда встал, и погрузился вновь в раздумья. Потом ответил:
— Да, Оси, я это всё уже знаю... Легенды… Все эти души наших предков давно не с нами. К нам не приходят и с нами не живут. И нет в нас их достоинств. Телами схожи, наследуем мы внешность, чтобы в суете не спутаться с чужими или со зверьми. В каждом из нас неповторимая душа со своим собственным достоинством. У тебя, Оси, своё, плотницкое. У меня будет своё. При жизни каждый внёс свой вклад, свой подвиг, кто-то просто свою лепту. За них мы не в ответе, и славу их мы на себе не носим. Каждый делает своё, как ты или как я. И каждому своё. Скажи, чем ты воспользовался от славы Давида или Соломона? Их примером?! Вот уж смешно!
— Шуа, ты хочешь быть пророком, явиться народу спасителем? Но в Торе сказано пророками, что наш спаситель должен иметь в роду царей! Он должен иметь предков Давида и Соломона! Ты это отрицаешь? Тогда народ тебя спасителем не примет. Так человек устроен. Без родословной доверия не будет.
Шуа задумался и прямо не ответил:
— Носùться улицами и всех оповещать, чьи мы потомки, я не намерен, я не мародёр. Хочу я свою славу, свой подвиг, своё слово на века оставить. Свой долг хочу исполнить, к чему я призван при рождении. Хочу я людям дать, чего никто им дать не сможет.
— Возьмёшь ты это где?
— Я не возьму. Открою. Чтобы каждый прозрел и увидел свет. Открою людям свет. На свет глаза открою. Я ещё не знаю сам. Я в поиске. Возможно, сделаю открытие, возможно, свет зажгу, или придётся факелом зажечься самому и путь осветить.
— Фантазии… Кормиться будешь чем?
— Народ прокормит. Да кто ж об этом размышляет?! Есть вещи поважнее! Что ж мы всё о хлебе?! Люди как-то кормятся, живут. Неужели я не сумею?! День прокормит.
— Дан хлеб на сущее! Хлеб нужно заработать! Когда пойдёшь в народ?
— Уже я в нём.
— Так, значит, ты уже не с нами?
— Нет, уже давно. Возможно, даже гораздо раньше, чем ты предполагаешь. Возможно, до зачатия я был уже не твой.
— Вздор несёшь! Опять об этом! Дух бестелесен, он зачать не может! Господь на человека зачатье возложил. Сам Господь бесплоден. Про небеса и души я с тобой согласен. Всё в свитках Торы есть! Ведь все мы фарисеи по вере и по духу.
— Что толку, что скрыто в синагогах в свитках Алтаря?! Что толку, что вы знаете о Рае в небесах, если вы все трясётесь в страхе в ожидании смерти?!
— Тебе бы стать раввином, но понадобятся годы, а кто ж вас всех прокормит, в то время как ты учишься? Уйдёшь! Куда? Не станешь ли ты блудным сыном?
— Не стану. Я блудным не рождён. Мне путь мой ясен.