– Где мы? – тихо спросила Настя, во все глаза рассматривая раскинувшийся внизу пейзаж, окрашенный всеми оттенками зеленого.
– На старых языках это место называют Артефициалия, – вздохнув, сообщил им Крумм, все еще подрагивая. – Но звероморфы предпочитают звать его просто Наседкой. Мы прибыли в место, откуда я родом…
Глава шестая,
в которой зубастые дети защищают свою мать, а кое-кто катается верхом
Каверна, названная Наседкой-Артефициалией, была чуть меньше Средоточия Покоя, Зарослей или Цветокамня. Но огромной дискообразной котловиной все равно оставалась – ее дальний край терялся в мутной полупрозрачной пелене, в которой лениво шевелились темные силуэты машин, сдерживающих осадку грунта.
Все пространство под кабиной состояло из холмов и ложбин, напоминавших скомканное одеяло подземного великана. Во многих местах лабиринт холмов порос коралловыми деревьями, ковром мха и лишайника. Вместо природных каменных колонн, поддерживающих потолок, повсюду высились ржавые железные столбы диаметром с крупную шахту, определенно рукотворные.
Здоровенные кляксы настенной плесени здесь в основном были зелеными. Отчего казалось, что Локо привез ребят в мутный аквариум, в котором уже давно начали гнить водоросли…
Свернув к отвесной границе грота, Плясун сбросил скорость и плавно остановился на площадке, вырубленной прямо в скальной стене. Естественный балкон, на котором Локо высаживали своих пассажиров, выглядел диким и давно не используемым. Вышек-мачт, как в уже знакомых спасгородцам поселениях подземников, виднелось очень мало, и большая их часть была перекошена или вовсе подломилась.
Дверь кабины скользнула в сторону.
– Спасибо за поездку, – попрощался Локо, выключая освещение салона.
– Вам спасибо, уважаемый Плясун, – за всех четверых ответил ему Витя, настороженно выглядывая в зеленоватый туман. – Вы нас очень-очень выручили.
– Всегда рад помочь, обращайтесь!
Дождавшись, когда путешественники покинут вагон, монорельс с шипением прикрыл створку. Перехватываясь за струну магнитными зажимами на телескопических штангах, развернулся в обратном направлении. Загудел моторами и укатил прочь. Теперь стала видна дыра в его обшивке, из которой все еще торчал обломок толстой гулской стрелы…
Крумм, снова ощутив под собой незыблемую твердь, яростно встряхнулся, словно неприятные ощущения от поездки были липкой грязью. Он наконец перестал выглядеть побитой кошкой, и в неверном потолочном свете даже шерсть звероморфа заблестела совсем иначе. Наши герои же, не спеша приободряться, задумчиво разглядывали новую пещеру удивительного подземного мира…
Очертаниями она немало напоминала стандартную поляну Спасгорода – до того крутыми, почти вертикальными оказались склоны ее границ, не потревоженные ни торговыми трактами, ни расчищенными дорогами для пешеходов. От швартовочных балконов и порталов вниз уводили каменные лестницы, хаотично огибавшие сдерживающие агрегаты из далекого прошлого. Ни страусовидных шагоходов, ни паровых колесниц заметно не было. Дно каверны (оно лежало метрах в тридцати под балконом) походило на волнистый ковер из зеленых мшистых холмов.
– Ух ты… – задумчиво произнес Виктор, одной многозначительной интонацией привлекая внимание остальных. – Кажется, отсюда не часто уезжают на Локо.
Сдвинув очки на кончик носа, мальчик смотрел на пульт вызова разумных монорельсов. На пульт, разбитый до основания и покрывшийся многолетним слоем пыли. Настя побледнела, вдруг сообразив, что заново призвать Плясуна они уже не смогут. Димка вопросительно повернулся к коту и поднял бровь, призывая того немедленно объясниться.
– Так вышло… – неохотно ответил Крумм, определенно смущенный замечанием одного брата и цепким взглядом другого. – Жители Катакомбурга не часто балуют Наседку своим вниманием. Да и сама она выходит из строя. Скоро износ основных блоков станет запредельным и…
Он не договорил, задумавшись о чем-то печальном, а Настя вдруг уловила хвостик мысли звероморфа.
– Ой, – неожиданно спохватилась девочка. – А ведь это не простые холмы, верно?
И даже присела на корточки, будто это позволяло ей лучше рассмотреть пространство грота. Мальчишки заинтересованно проследили за ее взглядом. По-новому посмотрели на каверну, на самом деле заметив, что холмы – это бывшие постройки, занесенные каменной пылью настолько, что превратились в бесформенные наросты, укрытые мохнатыми мшистыми пледами.