— И откуда же вы столько натаскали? — задумчиво спросил я.
— Из тех развалин, которые ты сам копал, — ответила Лиса.
Успел заметить, что когда надо говорить от имени всего коллектива, выступает именно она, а не старшая Лиз.
— Будь я настоящим дипломированным археологом, наказал бы за самоуправство. Вы ведь наверняка повредили культурный слой и всё такое. Но поскольку я и сам чёрный археолог, то лишь напомню про правила, которые вы наверняка читали, а скорей всего ещё и подписывали.
— Читали и подписывали, — согласилась Лиса. — Но там ни слова не сказано про раскопки, только себе брать запрещено, так мы ничего и не взяли, всё тут.
— Ладно, — кивнул в ответ. — Только как вы всю эту гору перетаскали?
— На джипе возили.
— Понятно. А выкапывали как. Ни за что не поверю, что такое количество можно вручную откопать за один день да ещё и без металлодетектора. И то, что вас четверо или даже пятеро, роли не играет, лопата-то всего одна, максимум две, я больше не завозил.
— А мы и не копали, — призналась Лиса. — Начали, вернее продолжили твою яму и почти сразу чуть в подвал не провалились. Осталось только вынести и очистить от пыли.
— Теперь всё ясно. Ладно, говорите, чего хотели?
— Мы из благодарности.
— Я тебе, конечно, верю, благодарность скорей всего тоже присутствует, но анекдота про зайца, лису и медведя никто не отменял.
— Какого анекдота? — заинтересовалась девушка.
— Сели однажды заяц лиса и медведь играть в карты. А медведь сразу и говорит: предупреждаю, если кто будет жульничать, получит по морде. По этой хитрой рыжей морде. У тебя, конечно, не морда, а мордочка, но всё равно хитрая и на ней написано, всё это вы затеяли, потому что чего-то от меня хотите.
— Хотим забрать сюда Шпильку, — вместо Лисы ответила Лиз. — Можешь договориться с шефом?
— Договориться может быть и получится, — кивнул в ответ. — Но вы вроде сами считали, что в наркологическом диспансере ей будет лучше?
— Мы ошибались! — опять заговорила Лариса. — Там только хуже и достать наркотики вообще не проблема.
— Откуда ты знаешь?
— Мне передали.
После такого ответа я завис. Как и кто мог передать информацию из того мира в этот минуя меня?! Девушки, конечно, из тех, которым соврать не трудно, но почему-то была уверенность, что именно сейчас говорит правду. Видимо теперь всё было написано на моей «рыжей морде», потому что Лиса решила пояснить.
— Там. Когда я вокруг дома бежала, чтобы метку к машине прилепить. Подошла знакомая и рассказала.
Да, тогда она действительно задержалась. Думал, примеряется, как лучше к машине подползти, оказалось, с кем-то разговаривала. А история оказалась печальной. То, что в любом подобном заведении достать наркотики — не проблема, не такой уж большой секрет, были бы деньги. Персонал сам и приторговывает. Не весь, конечно, но добрые люди всегда найдутся.
Большинство пациентов спасает лишь то, что денег у них нет и взять неоткуда. В данном конкретном случае нашёлся ушлый санитар, который помог решить эту проблему. Открыл прямо на месте публичный дом, трудоустроил нескольких самых красивых пациенток и предлагал услуги любителям экзотики.
Вот девушки и захотели вызволить оттуда свою подругу. В другом мире точно выздоровеет, хотя бы потому, что здесь наркотики брать в принципе негде. Что интересно, идея написать заявление в полицию им даже не пришла в голову. И вовсе не из-за той деятельности, которой занимались сами. Не привыкли беспризорницы доверять властям и прежде всего этим их представителям. К тому же не сомневались, что тот санитар не один всё организовал, все кому надо долю получают и прикрывают.
— Допустим, я поговорю с шефом, и он согласится. Что потом? Ответственности не боитесь?
— Нет, — ответили девушки хором.
— А правила внимательно читали? Какие преступления считаются самыми серьёзными, заметили?
— Читали внимательно, но там специально ничего не выделено, — ответила Лиз.
— Может и не выделено, — согласился я. — Но из контекста понять можно. Тем более что вам были даны пока не отредактированные. Ладно, сам расскажу. Во-первых, наркотики. Любые, без разделения на лёгкие и тяжёлые. И в первую очередь марихуана, как самое страшное зло.
— Почему? — спросила Лиса.
— Потому что редкий алкоголик начинал пить сразу со стакана водки. Сначала были не такие крепкие напитки, а уже потом покатилось. Так и наркоманы, большинство из них начинают именно с травки. И именно за марихуану должно быть самое жёсткое наказание. И лично я с этим полностью согласен. Мне отец рассказывал. Никто из его знакомых, кто в начале девяностых курил травку, так и не дожил до начала двухтысячных. Из трёх соседних дворов из его поколения, выжили только двое. Ни тот, ни другой не пробовали.
Слушательницы были со мной солидарны. У одной родители наркоманы, у других подруга. Ненависти к зелью в любом виде было больше чем достаточно.
— Во-вторых, религия, — продолжил я.
— Почему?
— Потому, что тот же опиум для народа и ещё не ясно, который хуже.
— Так что и верить нельзя? — спросила Лиса.
— Актуально? — вопросительно поднял бровь.
— Нет, если что, мы точно не верующие, на улицах таких вообще не бывает, разве что совсем сумасшедшие, которые сначала уверовали, а потом бомжами стали. Просто интересно.
— Верь сколько хочешь, но не пытайся об этом никому рассказывать. Проповеди и любые действия связанные с религией запрещены. Ведь нет ничего более интимного, чем общение человека с богами. Поэтому выйти в праздник на центральную площадь и заняться публично сексом, будет менее аморально, чем там же публично молиться. Поэтому в обвинении и будет значиться гомосексуализм и аморальное поведение.
— Понятно, — кивнула Лиса, принимая к сведению.
— Ну а в-третьих, воровские понятия и всё что с ними связано. Имейте в виду, это в первую очередь вас касается.
— Нет, — замотала головой Лиз. — Мы всегда держались от таких подальше.
— Вот и прекрасно, потому, что наказание весьма суровое.
— Какое?
— Ну, смертной казни тут нет. Официально. А на практике пожизненные каторжные работы с заведомо невыполнимой персональной нормой. Так, что дольше недели вряд ли кто протянет.
— Сурово.
— Знаете что девочки, — по секрету признался я. — У меня такое ощущение, что если что-то из вышеперечисленного здесь появится и хозяевам портала не удастся с этим справиться, они предпочтут уничтожить всех нас и начать сначала, чем продолжать бессмысленную борьбу с неистребимой заразой.
— Если всё так серьёзно, то почему эти двое до сих пор живы? — вдруг спросила Лиса, указывая на новых каторжников.
Ника при этом посмотрела на меня даже более заинтересованно, чем Лариса.
— Не известно, надолго ли, — пожал плечами я.
Потом всё-таки согласился поговорить с начальством по поводу Шпильки.
Прежде, чем возвращаться домой отозвал Лёху и пообщался с ним. Прежде всего поинтересовался почему вверенный ему контингент рассекает на джипе и занимается раскопками?
— Ну, так конкретных указаний не было, — пожал плечами бригадир. — Главное не бездельничают, а чем-то полезным заняты.
Всё с ним ясно. От контингента, который нельзя заставить работать кулаками, а нужно вместо этого убеждать, он не в восторге. Ну и ладно. Раз они сами начали копать, запишу всех в свой департамент археологии и геологоразведки. Только пусть потом не жалеют, что связались.
Затем выяснил, что и как с наркоторговцами. Оба оказались простыми шестёрками, ничего из себя не представляющими. Но даже такие немало знают. Вздумай я уничтожить эту конкретную ветвь наркомафии, хватило бы и полученной информации. Но, во-первых, бороться с преступностью не нанимался, а во-вторых, бесполезно, их место тут же займут другие. Но на всякий случай информацию сохранил, вдруг пригодится.