— Тьфу! Долбанные аристо! — в очередной раз сплюнул Док, и какое-то время отстраненно следил за сервом-уборщиком, погруженный в собственные мысли.
— Воспроизведение завершено, — подал голос ИскИн, все это время старательно выполнявший последнюю полученную команду.
— Ах, ты ж! Тупая железяка! Давай сначала! — скомандовал Док, но спохватился: — Нет, не с самого начала. С середины начинай!
Снова пошли кадры непонятной жизни в отсталом мире.
— Еще вперед! На две трети!
Экран заполонила серая муть, в которой мелькали неясные тени.
— Что это за… — удивился Док. — Отфильтруй изображение!
— Выполнить команду не могу, — отозвался ИскИн. — Качество записи не позволяет произвести фильтрацию!
— Хрень какая-то! — удивился Док.
Обычно инфокристалл не воспринимал некачественную информацию, просто не записывая «битые объемы». Но тут… тут таилось что-то странное!
— Так… что же это могло быть… — задумался Док, и тут же выдвинул бредовую идею: — Может, это его сны?
Встав и сделав пару шагов, Док обратил внимание на пришедшего в себя раба.
— Что это? — ткнул он рукой в сторону голоэкрана.
— Не вижу, — отозвался тот. — Не могу голову повернуть!
— ИскИн, захват головы ослабить!
186
Бандаж, жестко фиксировавший Кота, ослаб, позволив ему повернуть голову.
— Не знаю, что это. Муть какая-то! — ответил он лохматому.
— Я сам вижу, что муть! Смотри, смотри! Может, что-то вспомнишь! — отозвался Док.
— Не помню я. Говорил же я тебе, что не помню! Я даже не помню, как сюда попал! — Кот скривился.
— Постой-ка! — напрягся лохматый. — С какого момента ты помнишь?
— Помню, как твой… ммм… капитан? Гарт, кажется?
— Да-да! Гарт! Капитан этого корабля! Твой хозяин!
— Хозяин… с-с-с… — выругался Кот. — Да, именно это он и говорил. Что я — раб, вещь, бесправное существо!
— Еще раз позволишь себе такие высказывания — накажу! — пообещал лохматый, и тут же уточнил: — А что до этого было, помнишь? Как мы с тобой разговаривали, как язык учили?
— Нет, — попытался мотнуть головой Кот, но бандаж не позволил ему сделать резкое движение. — Этого не помню.
— Все ясно! — подпрыгнул лохматый. — Амнезия! Память блокируется. Так-так-так… где-то я уже встречал подобное… или слышал… Ага!
Лохматый пропал из поля зрения.
— Тебе что надо-то? — крикнул Кот.
— Мне? — послышался голос. — Да ничего! Я просто хочу понять, что ты из себя представляешь!
— Что я из себя представляю? Обычно что: человек я! Зовут меня… зовут… — Кот никак не мог вспомнить собственное имя.
— Дикарь ты! Дикий тебя звать! — отозвался голос.
— Дикий? — это имя ничем не отзывалось внутри Кота, но это было хоть что-то. — Ну… Дикий так Дикий…
— Вот, смотри, что я принес! — лохматый вновь появился перед глазами. — С помощью этого мы тебе память слегка подправим!
Лохматый притащил странное нечто, и теперь с гордостью показывал это ему… Дикому?
Да, Дикому.
Другого имени он не помнил.
187
— Вот, смотри, что я принес! — лохматый вновь появился перед глазами. — С помощью этого мы тебе память слегка подправим!
— А тебя хоть как зовут-то? — спросил Дикий.
— Ты что, не пом… А-а-а… да. Не помнишь. Док я. Доком зови, — отозвался лохматый.
— О’кей, Док! Слушай, тебе чего надо-то от меня? — вновь спросил его Дикий.
— Я же тебе уже ответил! Память твоя нужна! — ответил Док.
В это время на экране вместо серой мути появилась картинка. Дикий удивленно смотрел на смутно знакомых людей и интерьер. Наконец и Док, заметив его взгляд, обернулся.
— Какая удача! — пробормотал он, усаживаясь на стул. — ИскИн, звук есть?
— Отсутствует! — проскрипел механический голос.
На экране, транслировавшем запись, явно проекция какого-то статного мужчины поклонилась и, похоже, что-то произнесла.
— ИскИн! Дешифруй артикуляцию! — подпрыгнул Док.
— Используемый язык?
— Язык Первых!
— Выполняю.
Док решил, что если уж раб попал в его руки в работающем пилотском скафе и комбезе времен Первой империи, да и разговаривал он поначалу именно на этом языке, то и анализ артикуляции надо производить именно по языку Первых!
— Приветствую, мой император, — проскрипел ИскИн.
— Что?! — аж подпрыгнул Док. — ИскИн! Наложи аудио на визуальную картинку!
«Приветствую, мой император», — склонилась в полупоклоне проекция статного мужчины.