Однажды утром женщина, приносившая еду, нашла его бездыханным на лавке, заменявшей ему постель. В музей вселились три пролетарских семейства, и вскоре от него ничего не осталось. И как будто чья-то хищная лапа с оглушительным треском выдрала часть страниц из книги или заигравшийся фокусник-беллетрист не уследил за кроликом-вымыслом в цилиндре обыденности, или…
Впрочем, неважно. Так или иначе, в течение следующих двадцати лет поэзия Перова в России была забыта. Советские молодые люди знают о его сочинениях не больше, чем о моих. Но, разумеется, придет время, когда его переиздадут и опять станут читать; трудно отделаться от ощущения, что при нынешнем положении вещей все оказываются в проигрыше. Хотелось бы знать, как будущие историки объяснят старика и его притязания. Впрочем, неважно.
1944