— Какъ не видалъ, какъ не видалъ! весь перемѣнясь и заикаясь забормоталъ тотъ, — онъ самъ…
— Vous me faites pitié! вы мнѣ жалки! презрительно прервалъ его мой французъ. — Vous voulez un procès verbal, — très bien! Я допрошу его, но не иначе, какъ въ присутствіи здѣшняго хозяина, господина Галагая, en prйsence de monsieur de Galagai, le maitre de céans; согласны вы?
Булкенфрессъ глянулъ на него зайцемъ изъ-подъ очковъ и забѣгалъ по комнатѣ.
— Comment ne comprenez vous pas, malheureux, продолжалъ Керети, — qu'il faut vous taire à tout prix, что вы должны молчать, какъ рыба; что если узнаютъ о той роли, какую вы играли dans toute cette lamentable histoire, васъ не продержатъ часа лишняго въ этомъ домѣ,- et vous y êtes bien, on ne trouve pas tous les jours des positions comme celle que l'on vous y a faite! A вы сами лѣзете въ петлю! Et pourquoi — je vous le demandé?
— Mon jer (cher) ami, жалобнымъ голосомъ заговорилъ вдругъ Булкенфрессъ, такъ и захлебываясь своими словами и не обращая никакого вниманія на нетерпѣливыя движенія и знаки, которыми Керети тщился остановить потовъ его безстыдныхъ откровеній, — mon jer ami, вы не знаете, какъ они меня обидѣли, какъ оскорбили мою честь, meine Ehre! Я отъ добраго моего сердца вижу, она такая хорошенькая женщина, une si cholie femme, и онъ, этотъ рыцарь изъ Курляндіи, dieser Ritter aus Kurland, такъ влюбленъ въ нее, — и я дѣлалъ для нихъ все, что могъ, я упросилъ ее отвѣчать на его письма…. потому, вы сами знаете, мужъ ея — это болѣе не человѣкъ, er ist ja kein Mensch mehr, — мнѣ было ее такъ жалко, такъ жалко!… A дворянинъ этотъ совсѣмъ пропадалъ отъ любви въ ней, der Edelmann war ganz zu Grande… Онъ два раза ночью, переодѣтый, пріѣзжалъ сюда…. онъ готовъ былъ застрѣлиться, потому она все не рѣшалась видѣться съ нимъ наединѣ… И когда она наконецъ согласилась, и они подумали, что я имъ болѣе не нуженъ, — очки Булкенфресса свалились, отъ волненія съ его крючковатаго носа, и близорукіе красненькіе глазки просительно обернулись на меня, — вы сами видѣли, молодой человѣкъ, она мнѣ двери свои въ носъ закрыла…. а онъ подарилъ мнѣ жалкую булавку съ драгоцѣннымъ камнемъ, une misérable épingle mit einem Edeleteine, какъ будто я продажный человѣкъ, какъ какой-нибудь русскій исправникъ, comme un russischer ispravnik, и сталъ таиться отъ меня… Они полагали, что я не узнаю, не открою мѣста ихъ свиданія.
— Et la misérable épingle, la lui avez vous renvoyée, а отослали вы ему булавку? неожиданно фыркнулъ отъ смѣха мой гувернеръ.
Булкенфрессъ глянулъ на него оторопѣлымъ взглядомъ.
— Я хотѣлъ самъ… началъ было онъ. Но Керети не далъ ему продолжать.
— C'est un détail qui nous intéresse peu du reste, mon élиve et moi, отрѣзалъ онъ, сообразивъ, что смѣхъ не долженъ былъ имѣть мѣста въ эту минуту, когда ему доставалось играть такую блестящую, рыцарскую ролъ. — Довольно, assez causé. Тутъ идетъ рѣчь о спасеніи чести женщины, матери, il s'agit de sauyer l'honneur d'une femme, d'une mère! проговорилъ мой наставникъ театральнымъ, но искренно прочувствованнымъ голосомъ, и, положивъ руку на мое плечо, примолвилъ, откидывая голову назадъ: — je vous réponds de lui, я отвѣчаю за него! Длинные и жидкіе волосы его, которыми онъ вѣчно старался прикрыть свою лысину, разсыпались при этомъ бахромой за ушами. Но ему было не до волосъ, — ему надо было доканать Булкенфресса.
— Quant à vous, mon Jago, рекъ онъ ему, — мнѣ отвѣчаетъ за васъ если не вашъ странный нравственный кодексъ, votre singulier code de morale, то во всякомъ случаѣ вашъ собственный интересъ; если вы хотите сохранить ваше положеніе въ здѣшнемъ домѣ… и вашу кожу, votre peau. - car cet officier après tout, объяснилъ Керети, отчеканивая каждое свое слово и видимо наслаждаясь впечатлѣніемъ, какое рѣчь его производила на окончательно, казалось, сконфузившагося музыканта, — car cet officir ponrrait n' y point trouver matière à rire (потому что ваша болтовня можетъ, пожалуй, показаться и не забавною этому офицеру), — vous vous tairez. Et sur ce bonjour, bonjour, musicien, докончилъ мой наставникъ и величественно помахалъ ему рукой, изображая этимъ жестомъ, что аудіенція-молъ кончена, и ты можешь убираться.
Булкенфрессъ поднялъ на него свои опущенные глаза и, схвативъ его за руку, принялся усиленно трясти ее съ громкимъ, напускнымъ смѣхомъ.
— Eloquent comme feu Mirabeau! воскликнулъ онъ, — и, въ виду этого вашего краснорѣчія, ничего другимъ и не остается дѣлать, какъ безмолствовать, какъ рыбы. Noue allons donc tous conchuguer (conjuguer) le ferbe (verbe) "se taire". Je me tairai, tu te tairas, il sa taira, — и онъ указалъ на меня пальцемъ… Bonjour, bonjour, poète! передразнилъ онъ вдругъ съ необыкновеннымъ искусствомъ голосъ и движеніе моего наставника, — и съ новымъ смѣхомъ выбѣжалъ въ корридоръ.
Керети сдѣлалъ нѣсколько быстрыхъ шаговъ ему вслѣдъ, но пріостановился, поднялъ преувеличенно плечи и, вернувшись ко мнѣ:
— Вы видѣли предъ собою, наставительнымъ тономъ заговорилъ онъ, — одинъ изъ гнуснѣйшихъ образцовъ человѣческой природы, un des plus abjects spécimens de la nature humaine. Quelle étude pour un grand poète comme Hugo, par exemple! неожиданно присовокупилъ онъ къ этому.