Визгливый голосъ Ѳомы Богдановича раздавался еще издалека оттуда.
Онъ стоялъ въ намъ спиной въ дверяхъ и топоталъ ножками, обращаясь то въ Богуну, то въ такому же круглому и лысому, какъ онъ самъ, управляющему своему Перепеленкѣ:
— Богацько, іому (ему) грошей слидуе? спрашивалъ онъ.
— A ще по переду (впередъ) забравъ за два мѣсяця, отвѣчалъ управляющій.
— A ты іому на що дававъ? тотчасъ же и напустился на него тотъ.
— A я іому не дававъ, хладнокровно возразилъ Перепеленко.
— Якъ не дававъ, якъ не дававъ, — а самъ кажешь, що забравъ нимъ онъ по переду?
— A самы вы до конторы пришлы, давай, кажите, пивдесятъ карбованцивъ (рублей)…
— Ну, ну, торопилъ его, такъ и прыгая, Ѳома Богдановичъ.
— A я вамъ и давъ…
— Такъ щожь, що давъ?
— A вы и узялы и заразъ отдалы іому: на, казалье вы, — посылай до свого — Тыроля якогось, — казалы вы…
— Винъ и взявъ у меня? спросилъ Ѳома Богдановичъ, почесывая лысину.
— A шо не возьме якъ даютъ? уже засмѣялся Перепеленко.
— Ну, и нехай винъ ими подавится! рѣшилъ его панъ, махая рукой. — Такъ шы слухай, Богунъ! подскочилъ онъ къ дворецкому…
— A слухаю-жь!
— Ходь ты до іого и кажи такъ, що просыть васъ панъ іихать съ Богомъ туды, звиткилъ (откуда) вы пріихалы, а що въ Богдановскомъ бильше васъ не треба… A коли, може, будетъ онъ пытать за що то, — кажи іому щобъ шелъ до маіора Гольдмана, — онъ іому повидае. A щобъ до мене, не дай Боже, ни лазивъ, — не хочу я нѣмецкаго іого носа и бачиты… Чуешь (понимаешь)?
— A чую! засмѣялся въ свою очередь и Богунъ.
— Бричьку ему запрягты, и щобъ подставы булы іому до самаго К.
— Добре! закивалъ Богунъ.
— Дайте намъ пройти, дядюшка, молвила Любовь Петровна. — Мы, незамѣченные имъ, пріостановились было за его спиной…
Онъ живо обернулся, увидѣлъ ее и видимо смутился…
— A идыть соби! торопливо замахалъ онъ своимъ людямъ.
Богунъ и управляющій удалились.
Страннымъ взглядомъ глядѣлъ теперь на Любовь Петровну Ѳома Богдановичъ: въ этомъ взглядѣ было и смущеніе, и жалость, и какой-то испугъ, и большое, мучающее его, видимо, недоумѣніе…
— Можетъ имѣете что до К? спросилъ онъ ее.
Она подозрительно посмотрѣла на него.
— Зачѣмъ вы меня это спрашиваете?
— A кони наши туда пойдутъ съ музыкантомъ, залепеталъ Ѳома Богдановичъ, — такъ можетъ привезти что, аль отвезти?…
— Развѣ меня самоё, отвѣчала съ полуулыбкой она, — а то мнѣ рѣшительно нечего… A господинъ Богенфришъ ѣдетъ въ К.? небрежно спросила она, будто ничего не слыхала. — Надолго?
— A совсѣмъ себѣ ѣдетъ… И лицо Ѳомы Богдановича приняло еще болѣе сконфуженный и притомъ печальный видъ. Добре гралъ нѣмецъ! со вздохомъ глубокаго сожалѣнія примолвилъ онъ.
— Такъ зачѣмъ же вы его отсылаете?… Потому что, полагаю, онъ не по доброй своей волѣ оставляетъ вашъ домъ?…
Слова Любови Петровны звучали холодно, ровно, почти повелительно; глаза ея, въ упоръ устремленные на дядю, настоятельно требовали отвѣта. Гордость ея всевластно овладѣла ею вновь; я не чувствовалъ уже болѣе тяжести ея на моей рукѣ,- она точно вся поднялась, вся выросла опять…
Ѳома Богдановичъ зачесалъ себѣ лысину и сталъ переминаться съ ноги на ногу.
— A всю правду казать вамъ, — разрѣшился онъ наконецъ, — такъ и самъ я не знаю за что!… Тольки треба такъ! поспѣшилъ онъ прибавить, нахмуря брови, какъ бы ожидая опаснаго возраженія со стороны племянницы.
Но она не возражала и двинулась было впередъ, все не покидая моей руки, но Ѳома Богдановичъ очутился предъ нами и остановилъ насъ опять.
— Наробилъ онъ такогось чего, что и не разумѣю я, заговорилъ онъ опять, разводя руками, — только длинный тотъ Гольдманъ нашъ говоритъ, что коли останется онъ тутъ, — хуже будетъ, потому баронъ обѣщалъ морду ему побить…
Я почувствовалъ подъ локтемъ моимъ, какъ вся содрогнулась Любовь Петровна.
— И якъ я его длиннаго ни пыталъ, не хотѣлъ казаты за что такъ тотъ баронъ побить музыканта хочетъ… A самъ баронъ, какъ сверху сошелъ, такъ заразъ и уѣхалъ опять до Селища, — и проститься со мною не хотѣлъ… може чегось и соромно (стыдно) ему было, договорилъ сквозь зубы Ѳома Богдановичъ. — A Ганна мнѣ говоритъ: маіоръ задармо не скажетъ, ты его совѣта слухай… Ну, и другое что казала… запинаясь промолвилъ онъ, — такъ съ того всего я его рѣшалъ съ Богомъ до К. отправить…