После учебы Денис продолжил посещать детские дома. Со временем работа и брак, конечно, отняли большую часть времени, но Волчаков всегда находил способ поддерживать связь со своим старым другом. Именно другом. Не смотря на разницу в возрасте, Денис и Игорь Афанасьевич провели огромное количество времени в разговорах о жизни. Именно поэтому звонок и просьба Добрича заставили Волчакова отложить все текущие дела и заняться делом Кипрова и Дильмана. Совсем без одобрения начальства действовать было нельзя, в связи с чем Денис направился к начальнику следственного отдела Петру Степановичу Белкину, который всегда гордился своим сотрудником и относился к Волчакову по-отечески.
Белкину шел уже шестой десяток, но он не позволял своим сотрудникам думать о том, что он, мол, отстал от жизни. Когда кто-то шутил о том количестве лет он прожил, Белкин имел всего один ответ, который считал идеальным. «Зато я звездные войны люблю!» –говорил Белкин и не шутил. Дело в том, что в далеком семьдесят седьмом Петр Степанович посмотрел четвертый эпизод. Он был так поражен увиденным, что даже по прошествии стольких лет, продолжал вставлять те или иные фразы в разговор на джедайскую тематику. Кто-то считал это забавным, кто-то даже милым, но никто не считал, что это глупо. Белкин уже всем и всё доказал, и теперь несколько непонятных многим слов, вроде, «темная сторона силы» или «чубака», уже не могли испортить всеобщее высокое мнение о нем. Узнав о желании Волчакова капнуть под Кипрова, Белкин нахмурился:
– Денис, ответь мне только честно, зачем тебе это? Тебе же уже не пять лет. Уже нельзя вот так подставлять свою карьеру или жизнь по удар.
– Я уверен в том, что вы осознаете, что просто так я бы не стал всё это затевать.
– То то и оно! Голова то у тебя похлеще моей варит! Прямо скажи, у тебя есть что-то? Человек, информация?
– Скорее второе, – Денис сначала опустил голову как бы готовясь принять неизбежный отказ, но затем неожиданно поднял глаза и с повышением тона спросил:
– Петр Степанович, вы переживаете больше за меня или за отдел?
– Во имя силы, что ты такое говоришь? – немного привстав откликнулся Белкин, затем не получив ответа, Волчаков немного нервно стоял, продолжил – Денис, дорогой мой, я знаю тебя слишком долго, чтобы позволить всяким мелочам вроде денег или связей разрушить нашу дружбу. Пойми меня правильно, у тебя семья, два сына растут, карьера идет в гору… – Белкин сделал паузу переводя дух и собираясь с мыслями. – Ты сейчас не в том положении, чтобы рисковать всем этим. Это не очень разумно. Извини за резкость.
– И я прошу прощения, – немного улыбнувшись ответил Денис, – сам не пойму, что на меня нашло. Просто на секунду взбесили меня все эти спектакли с толстыми кошельками.
– Я понимаю. Сам таким был. Что делать собираешься?
– В смысле? Так вы даёте добро?
– Я не запрещал. Ты же упрямый, всё равно достанешь. Только учти, – Белкин чуть понизил голос, – не распространятся о своих делах с другими. Не все поймут, а кто-то может и сдаст. Люди то разные. И ещё, – голос вернулся на обычную тональность, ты должен осознавать, что чем больше у человека денег, тем толще его бронежилет и так просто пробить его обычной воздушкой не получится. Тут световой меч только справится, смекаешь к чему я клоню?
– Я понимаю. Но мне ещё одного человека проверить нужно.
– Это кого? Только давай попроще кого-нибудь. А то, знаешь ли, два Дарт Вейдера за раз многовато будет.
Денис улыбнулся последней фразе:
– Нет, ничего такого. Второго я сам лично никогда не слышал. Дильман его фамилия. Олег Дильман.
***
– Ну, что? Как у меня обстоят дела? Я в топе новостей? – спросил Олег.
Они сидели в загородном доме Алика, куда он раз в месяц стабильно выбирался на несколько дней. Выбор места встречи был не случайным. После событий в театре друзья созвонились и решили, что встретится необходимо. Нужно было место, которое было бы наименее подозрительным, но при этом всё же вдали от города. Выбор пал именно на «оплот приятного одиночества», как его называл Алик. Это был небольшой двухэтажный дом, оставленный Алику еще в восьмидесятые его может даже не родной тётушкой, которую он при всем желании не вспомнил бы.
Алик разливая горячий грог с улыбкой ответил: