Эльмайр лениво покосилась на стоящих без движения конструктов:
- Князья не боятся смерти, но боятся за свои Дома. Тралиэль сообщил, что Князья отправятся на Совет с усиленной охраной. Кроме того уже известно, что Князь Артуиль дал четкие инструкции на случай своей смерти либо пленения. И они более чем суровы и радикальны...
Я вздохнул:
- Понятно.
Рэльтар повернул голову ко мне:
- Что-то будем делать?
Пожимаю плечами:
- Даже если бы я решил попасть на Совет, Эриран не дал бы мне этого. Кроме того, на мне висят тяжелые обвинения и пусть схватка с Ируллель особо не выходила за рамки допустимого, но произошедшее с Авилеа и мое последующее исчезновение не даст мне права так просто сесть на Трон. Поэтому, даже если бы я каким-то образом появился на Совете, то в лучшем случае был бы арестован солдатами Виэрэн и посажен в Тюрьму Вечности. Где меня, вероятнее всего попытались бы устранить. Так или иначе. И не факт, что остальные Князья выступят на моей стороне: мои отношения с ними всегда не складывались. А кое-кто из них даже в открытую ставил на Авилеа. - отвернувшись от них, я посмотрел на пепелище и многочисленных раненых. Продолжаю: - Я опасаюсь, что остальные Князья могут если и не выступить открыто на стороне Эрирана, то поддержать его притязания...
Неожиданно Рэльтар воскликнул (причем это явно не относилось к нашему разговору):
- О, Бог Пути Эртан! Почему ты не заплел конкретно его дорогу так, чтоб он прямо в пасть к демонам вылез?
В ответ раздался громкий чистый и звонкий смех. Я обернулся на звук и увидел... Улыбающегося невероятно красивого и изящного светлого эльфа с изумительными розовыми волосами до плеч. Его лицо было настолько прекрасным, что казалось сделанным из белейшего фарфора. В ушах задорно поблескивали массивные золотые серьги с большими кроваво-алыми рубинами.
Одет он был в красный двубортный сюртук, искусно расшитый золотом и митрилом. Серебро изображало листья, а золото - нечто вроде побегов. Хотя я бы скорее сказал, что это щупальца. Под сюртуком была белоснежная рубашка с длинными манжетами, полностью скрывавшими кисти рук и опускавшимися даже чуть ниже колен. Брюки темно-кровавого вырвиглазного цвета и ярко красные сапожки на довольно высоком широком каблуке дополняли образ.
Оружия я при нем не увидел. Но осознавая, кто передо мной, я был уверен, что уж кто-кто, а он отнюдь не безоружен.
Изящное создание.
Но в данном случае прекрасная внешность эльфа скрывала чудовище.
- Цуруиль... - прошептал я.
- Ох! - он весело хохотнул и, почти выпорхнув из толпы, остановился перед нами. Мне даже показалось, что его сапожки не коснулись обожженной земли. Окинув нас всех ироничным взглядом, Цуруиль картинно всплеснул своими манжетами и воскликнул: - Какие же вы все только надутые буки! Нужно быть более жизнерадостными и искать везде позитив! Иль! Ну, хоть ты скажи нашему мрачному черному индюку что ни будь возвышенное! Ну, как ты умеешь, а? Навроде... - он продекларировал другим голосом, очень похожим на мой: - 'Даже во Тьме есть Свет!' Или: 'Порядок и Хаос едины и настолько проникают в друг друга, что найти чистое проявление того или иного невозможно!'...
Жнец скривился и обреченно произнес:
- Боги! Теперь я вспомнил, отчего я ушел из Великого Леса!...
Глава 16.
Цуруиль. Это имя означает 'забирающий-смех'. До Сумеречной Войны был жизнерадостным актером комедийного жанра. Вместе со своей сестрой колесил по Великому Лесу и давал представления, которые неизменно собирали большие толпы зрителей.
А потом началась война...
Цуруиль верил в Ируллель, Трон и Путь. Он и его сестра не колеблясь записались в солдаты.
Он бросался в бой в первых рядах. Казалось, что он заговорен. Казалось, что сами боги хранят его от Смерти.
Цуруиль хоть и не был признанным Мастером Меча или Стрелы, но в бою мог дать фору даже Стражам Покоя.
Потом Сумерки начали сводить его с ума. Ему стало нравиться убивать.
И убивал он без сожалений. Он лишился сочувствия.
Ему даже начал нравиться цвет крови, а потом, когда его сестра погибла у него на глазах, когда он просидел целые сутки, не выпуская ее обглоданное Силами тело из объятий, он окончательно начал терять связь с реальностью.
Он не мог нормально спать, видя в каждом своем сне сестру и ее жуткую смерть.
А потом, когда мы отступали из Альехеторна, он исчез. Говорили, что его взяли в плен и что он не сопротивлялся.
Но однажды Цуруиль вернулся, как ни в чем не бывало.
Вот только его смех стал пугать, его шутки были почти не смешными, а его знакомства - более чем странными.