То, чем стал заниматься Харнулл, являлось лишь злоупотреблением Силой, а не тем злом, о котором принято вспоминать, когда речь заходит о чернокнижниках.
Харнулл в совершенстве изучил черную магию, но ни разу не пускал ее в ход. Для того чтобы подстроить кому-нибудь незапланированную встречу с грабителями или бешеным псом, либо вконец иссушить и так уже больного старика, было достаточно и традиционных средств, имеющихся в арсенале всякого белого мага.
Вот если бы Харнулл совершил ритуальное магическое убийство, обратная дорога в чертоги Света была для него закрыта. Пришлось бы до гробовой доски истязать кошек, да крутиться в окрестностях скотобоен, чтобы иметь хотя бы возможность зажечь взглядом свечу. Но Харнулл знал обо всех подстерегавших его на этом пути "подводных камнях" и был осторожен. Он не выполнял вредоносных обрядов сам, но мог при этом обучить их тонкостям любого желающего. Ведь ритуалы, используемые чернокнижниками, в отличие от эффектных приемов, доступных лишь белым магам, были вполне по силам и самым обычным людям. Такой человек, правда, не получит от своих действий ни толики магической силы – придется ему удовлетвориться мучениями или же гибелью персоны, против которой был направлен ритуал. Такова она, суровая правда жизни. Бок о бок с нами, скрываясь под личинами близких друзей, часто обретаются злейшие враги. Мы можем полагать при этом, что преследующие нас неприятности происходят по воле нашей собственной злой судьбы или же, напротив, по чистой случайности. На деле же эти гнусные события вполне могут оказаться проделками того, кто каждый воскресный вечер клянется нам за бутылочкой красного в вечной дружбе и преданности…
Начав творить недоброе, Харнулл узнал множество грязных тайн. Он и представить себе не мог, сколь грандиозное количество подлецов окружало его все эти годы. Пускай и сам он был теперь одним из них, но… такое положение дел могло озаботить Харнулла лишь в том случае, если бы он чувствовал хоть малейшую тень угрозы своей безопасности. Маг имел рычаги воздействия на своих клиентов. Они на него – нет. Харнулл умел вводить людей в заблуждение. Его считали грозным злодеем, способным стереть в порошок любого, кто ему не понравится. Тогда как на самом деле этот лысеющий любитель приложиться к бутылке был не таким уж сильным волшебником, заработавшим свою зловещую репутацию лишь благодаря тому, что он однажды начал играть против правил.
Ведь тот, кто поступает так, некоторое время выигрывает чаще и больше, нежели те, кто продолжает вести честную игру. Вплоть до тех пор, пока его не раскусят. Главное – вовремя остановиться.
Вот как раз этого Харнулл сделать и не сумел…
Но вышли на него вовсе не те, кого он, по идее, должен был опасаться. Не белые маги. Это сделали настоящие чернокнижники. Ячейка адептов Мрака стараниями Лангмара, о существовании которого Харнулл даже не подозревал, с некоторых пор активно действовала и в арланской столице. Только внимания ничьего не привлекала – Эльнадор ведь, в отличие от Биланы, которой не повезло с историческим наследием, был воздвигнут на месте, свободном от всякого влияния дзергов. И те колдуны, коих Лангмар направил в главный город страны, занимались, в основном, подготовительной работой. В первую очередь – поиском подходящих кандидатов, которые смогли бы пополнить собой не столь уж многочисленное покамест черное воинство.
Харнулл был по-настоящему шокирован, когда они пришли к нему. Целитель-ренегат и не подозревал ведь даже, насколько все серьезно в запретном мире, в пределы которого он однажды осмелился шагнуть. И, уж конечно, не догадывался Харнулл о том, что истинные злодеи могут свободно разгуливать по Эльнадору, всего-то в нескольких кварталах от его дома.
Но это было, скорее, изумление, а не страх. И продолжалось оно совсем недолго. Привыкший мыслить коммерческими категориями, Харнулл стал искать для себя новой выгоды. Он не спешил обряжаться в черные одежды, но согласился стать шпионом, а также – хранителем казны Эльнадорской ячейки братства.
Харнулл не исключал, впрочем, что когда-нибудь он все же будет носить черный плащ колдуна. Но только в те времена, когда это не будет сопряжено с потерей прежних возможностей. Или – в том случае, если взамен он получит неизмеримо большее количество волшебных навыков.
И вот, вчерашней ночью в дверь дома Харнулла постучал посланец Лангмара – уродливый великан Джорандо. Горбун сообщил, что нужный момент настал, и сомневаться не следует более ни в чем…
Глава 7
Стояла глубокая ночь. Две человеческих фигуры осторожно передвигались по темным улицам. Один из идущих был облачен в легкий доспех, второй подметал тротуары полами волшебной мантии.
– Как, говоришь, он это объяснил? – иронично улыбаясь, спросил Я"Ли – в который раз уже за сегодня. – Заклятия слились воедино и ударили по обоим?
– Да, – кивнул Шентор. – Именно так.
"Хорошо, что сегодня не моя смена", – подумал стражник. Не окажись у него свободной ночи, злодеи успели бы и натворить чего-нибудь нехорошего.
– Потрясающе наглая и столь же бездарная ложь! – рассмеялся Адавил. – Будь там волшебник – я, например, – горбун прикусил бы язык, едва начав эту фразу. Магия, которой пользуются демоны, абсолютно чужда нашему миру. С волшебными выстрелами может порой случаться что-нибудь вроде описанного им. Но это, во-первых, касается только магов-людей, а во-вторых… не может закончиться для участников поединка ничем, кроме гибели. Обмен кусочками внешности, а уж тем более – ауры – абсолютная чушь, в которую не поверил бы и слабоумный гоблин. Вне всяких сомнений, он – чернокнижник! А уродом стал вследствие неправильного совершения одного из их мерзостных ритуалов. Выходит, он еще слабее, чем можно даже предполагать! – радостно заключил Я"Ли. Он будто бы подзадоривал самого себя.
Шентор слушал рассуждения мага без особого интереса. Стражник все еще сомневался, что их двоих будет достаточно для того, чтобы разобраться с парочкой негодяев. Ну а в том, что Джорандо является чернокнижником, Шентор был уверен и без лишних увещеваний. Но… как же быть с Харнуллом? Этот никоим образом не был похож на колдуна.
– Мастер Адавил, а что вы скажете насчет второго? – промолвил Шентор, чуть замедлив шаг.
– Харнулл? Не беспокойся об этом. Я успел навести справки. Он – обычный маг-целитель, а стало быть, не владеет мощными боевыми заклятиями. И даже если бы владел – белый маг, применивший Силу против себе подобного, автоматически становится отступником и навлекает проклятие Совета не только на себя, но и на весь свой род. Ну кто, скажи мне, пойдет на такое? Не дрейфь, приятель. Справимся.
– А… что именно мы с ними сделаем? – полюбопытствовал Шентор. До этой секунды он как-то и не задумывался на данный счет.
– С Харнуллом, может, и не придется ничего делать, – пожал плечами Адавил. – А Джорандо мы скрутим и приведем к Дорнблатту. Пусть дальше ректор разбирается сам.
"Скрутим? Да этот монстр сам кого хочешь скрутит в бараний рог!", – подумал Шентор.
– Может быть, стоило, все-таки, сразу поставить ректора в известность о наших планах? – спросил он.
– Ох, перестань! – взмолился Адавил. – Я ведь уже говорил об этом. Дорнблатт из тех людей, которых следует ставить перед фактом, а не убеждать и уговаривать.
На самом-то деле Я'Ли прекрасно знал, что в последнее время архимаг подверг свои взгляды на проблему чернокнижников кардинальному пересмотру. Он ничего не сказал ректору лишь по одной причине – хотел сам разгромить логово этих гадов, отомстив хотя б одному из них за то, что другие колдуны сотворили с Адавилом в Билане. Я'Ли вовсе не собирался задерживать горбуна. Он постарается все обставить так, чтобы мерзкий урод не выжил…
С этой целью Я"Ли прихватил из запасников Академии самые мощные артефакты, к каким только имел доступ. В том, что нынешней ночью на схарнийской земле станет одним чернокнижником меньше, преподаватель магии огня был уверен на сто процентов.
Адавил не мог знать, конечно, что сила противников Света в считанные дни возросла во множество раз. Они были теперь не второсортными по отношению к прочим волшебникам колдунами, а настоящими магами.