— Вы что-то хотели?
— Нет, я часто наблюдаю, как мужчины работают.
— Почему?
— Просто мне интересно.
Мэтт поднял брови:
— Интересно? Вы ведь не раз видели, как валят деревья?
— Все равно мне нравится смотреть.
Он с недоверием уставился на нее:
— Вы меня удивляете. Ни за что бы не подумал, что вам это нравится.
— Пока для нас остаются деревья, я не возражаю.
— Благодарю. А теперь, когда у нас есть ваше одобрение, мы можем продолжить?
— Я не думала, что мешаю вам, — ответила Розмари с видимым удовольствием.
Мэтт задумчиво посмотрел на нее:
— Я предпочел бы, чтобы вы не стояли рядом. Вам ясно?
Розмари охватил гнев. Ее глаза сверкнули.
— Мистер Уиндборн, я прожила в лесу всю жизнь. Вы же тут всего несколько недель. Я буду ходить там, где хочу, и ничто меня не остановит. Понятно?
Он сжал губы.
— Я только могу повторить то, что уже сказал. Причина должна быть вам очевидна. — Затем повернулся и зашагал в лес.
Розмари в гневе смотрела на его высокую фигуру. Он лез из кожи вон, чтобы поссориться с ней!
Нелепо предполагать, что ее присутствие может отвлекать рабочих. Они слишком привыкли к ней. На мгновение Розмари даже перестала замечать красоту леса. Но в такой обстановке, несмотря на то что она видела ее сотни раз, невозможно было надолго оставаться сердитой и раздраженной. Вид нежной зелени буков и молодых дубов на фоне темных каштанов, лиственниц и даже ненавистных шотландских сосен быстро вернул ей хорошее расположение духа.
Наверное, Мэтт был прав. По правде говоря, Розмари нечасто бродила по лесу и наблюдала за работой. Это он заставил ее так сказать. Приехав домой, она вынуждена была признать, что вела себя неправильно, даже подумала, не позвонить ли главному лесничему, чтобы извиниться. Интересно, как он отреагирует? Воспримет ее извинения как должное или у него появится возможность и дальше вести себя столь же пренебрежительно?
Розмари узнала это раньше, чем могла ожидать. Она передумала звонить, но в тот же вечер, возвращаясь от пациента, у которого было отравление, проезжала мимо коттеджа Мэтта Уиндборна. Он работал в саду, Розмари остановила машину и подошла к нему.
— Привет! — повернулся он к ней, опираясь на грабли и подозрительно разглядывая ее.
Внезапно Розмари в голову пришла мысль, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала. В его худощавом теле сочетались сила и изящество, черты загорелого лица были правильными и строгими, серо-голубые глаза широко расставлены под большим лбом, а твердо сжатые губы и волевой подбородок говорили о самодисциплине.
Розмари улыбнулась про себя.
— Я проезжала мимо и не могла не остановиться, заметив вас в саду.
Он слегка приподнял темные брови, и ей показалось, что на его губах мелькнуло подобие улыбки.
— Кажется, вы любите наблюдать мужчин за работой.
Розмари лукаво улыбнулась:
— Признайтесь, это зрелище довольно редкое. Намного чаше можно увидеть, как мужчина отдыхает в кресле или гамаке, а его жена косит траву или пропалывает огород. Стоит мне взять газету для садоводов, которую выписывает мой отец, и что я вижу? Именно женщинам предлагают купить распылители, газонокосилки, пестициды и всевозможные садовые приспособления.
— Это всего лишь рекламные трюки. Объявления предназначены для женщин, потому что они любят тратить деньги.
— А почему бы нет? Они ведь помогают их зарабатывать, — быстро отреагировала Розмари.
Мэтт вытащил трубку.
— Я собирался сварить кофе. Хотите присоединиться ко мне, если, конечно, вы любите черный?
У Розмари возникло подозрение, что на самом деле он мечтает избавиться от нее, надеется, что она откажется, но ей было любопытно посмотреть, как выглядит дом внутри. Миссис Уэзерс была столь же неряшлива, как и Тед. Интересно, каким стал дом, когда в нем поселился холостяк?
— Спасибо. С удовольствием выпью чашечку.
Мэтт с любопытством посмотрел на нее и распахнул ворота.
— Что вы собираетесь тут сажать? — спросила она, указывая на свежевскопанные грядки.
— Пока еще не решил. А что вы посоветуете?
— С кустарниками много хлопот.
— Они не очень-то красивы.
— Не всегда. Если правильно их посадить, то у вас круглый год будет цветущий сад.
— Вы бы так и сделали?
— Я этого не говорила.
— Верно, — ответил Мэтт и повел ее в коттедж со стенами, сделанными из смеси глины с вереском, которая использовалась в те дни, когда камень был слишком дорог и шел только на постройку церквей. Розмари заметила, что маленькая прихожая недавно выкрашена нежно-голубой краской и гостиная тоже отремонтирована. Стены стали кремово-белыми, на полу лежал новый ковер, а перед камином постелена большая круглая тростниковая циновка.