Я понимаю, что она говорит не об обуви в прямом смысле этого слова, а обо мне и Викториане. Я смотрю на Мэг, но она отводит взгляд. За нами парень с гитарой начинает петь «Кареглазую девушку». Я вспоминаю вчерашний вечер на Эмпайр-стейт-билдинг, когда почти поцеловал Мэг. Она всегда была моим лучшим другом. Мы вместе делаем уроки. Мэг — модель для моей обуви, и она слушает, когда я взахлеб рассказываю ей о своих мечтах. Разве это не любовь? У неба странный лавандовый оттенок, и я наклоняюсь к Мэг.
И тут краем глаза я замечаю ее. Зиглинду. Ведьма снова красивая, как когда была Нориной, хотя по-другому. Но я все равно знаю, что это она. Зиглинда разглядывает толпу. Она знает о рыжеволосой? Нет. Ее голова опущена вниз — ей нужна лягушка! Ведьма знает, что принц тут! И если она меня заметит, будет катастрофа. Зиглинда может снова взять меня в плен, чтобы выкачать информацию. Или может захватить Мэг. Я не позволю ей этого сделать.
Я вытаскиваю из рюкзака мантию и накидываю ее на нас.
Мэг испугана.
— Что ты…
У меня нет времени объяснять. Я шепчу название первого места, которое приходит на ум.
— Хочу оказаться на кладбище Ки-Уэста.
Мгновение спустя я сижу на склепе с надписью:
Я же говорил вам, что был болен.
Б. П. Роберте 17мая 1929 — 18 июня 1979
Мэг читает эпитафию и смеется.
— Хорошее напоминание! — Она сжимает мою руку под мантией. — Почему мы здесь?
— Я увидел ее.
— Тэссу? Я думала, ты хотел…
— Не Тэссу. Ее. Зиглинду. Ведьма была на площади Мэллори. Она знает, что лягушка там. Поэтому мне пришлось срочно перенести нас оттуда.
Мэг смотрит по сторонам. На кладбище почти никого нет — наверное, потому, что все сейчас наблюдают за закатом. Нас окружают осыпающиеся надгробные памятники, некоторым из них более ста лет. В углу кладбища мавзолеи, что-то наподобие больших домов для мертвых. Они напоминают мне о Доме с призраками в Диснейленде.
— Но зачем именно сюда? — спрашивает Мэг.
— Первое, что пришло в голову. Мы с мамой как-то были тут. Ходили на экскурсию «Мир привидений».
Мэг не выглядит такой уверенной, как обычно, и снова оглядывается. Несмотря на летнюю жару, я чувствую, как она дрожит под мантией. Поэтому ее следующие слова меня не удивляют.
— Это место на меня наводит жуть. Может, пойдем проверим, нет ли тут поблизости каких гостиниц?
— Хорошо.
Я складываю мантию в рюкзак, но оставляю молнию приоткрытой. Мы направляемся к главному входу.
— Ты знаешь, здесь однажды обокрали могилу, — говорю я, хотя Мэг уже и так в ужасе — или, может, как раз поэтому.
Она старается не обращать на меня внимания.
— Знаешь? — повторяю я.
— Тьфу, перестань!
— Так вот — один старик, он был графом или кем-то в этом роде, однажды влюбился, а его невеста умерла. Ее похоронили тут в одном из мавзолеев, и однажды ночью…
— Не слушаю! Не слушаю!
— Он вломился туда и выкрал ее тело. Потом одел труп в свадебное платье и так и держал.
— Прекрати! Разве она не пахла?
— Наверное, — пожимаю я плечами, — он заменил большую часть кожи воском.
— Я тебя ненавижу.
Мэг убыстряет шаг, но не может бежать, потому что тут множество крошечных детских надгробий, какие часто бывают на старых кладбищах.
— Да ладно, это романтическая история. На самом деле… — Я делаю паузу.
— Что?
Мэг замирает прямо перед одним из склепов. Солнце уже почти село. Я догоняю ее.
— Что на самом деле? — спрашивает она.
— На самом деле эта девушка была погребена прямо… здесь!
Я сильно сжимаю руку Мэг. Она визжит и вырывается, потом мчится изо всех сил прочь из этого сумрачного места. Немногочисленные туристы цыкают на нас, чтобы мы не нарушали серьезность атмосферы. Я смеюсь и бегу за ней.
Когда мы достигаем ворот, я замечаю нечто, что заставляет меня открыть рот.
Это дом, а точнее, пансион. Называется «У Каролины». Старое здание с жестяной крышей такого ослепительно-пурпурного цвета, что я вижу ее почти в полной темноте. Но не это привлекает мое внимание. Мой взгляд останавливается на вывеске, которая гласит:
ДОМ КОРОЛЯ КИ-УЭСТА
А внизу более мелко:
Фэнтези-фест 1980
— Мэг! Подожди! Посмотри!
— Я не буду смотреть. И не буду ждать. Я не люблю кладбища.
Это не кладбище. Это дом короля Ки-Уэста. Нам надо туда пойти. Я обещал лебедям…
Глава 37
Но король так часто отлучался на свидания со своими милыми детушками, что королева стала обижаться на него.
— Простите, — говорю я женщине, которая открывает дверь, — вы Каролина?
Она практически ровесница моей мамы, высокая и худая, с необычайно длинной шеей. Может, она действительно сестра лебедей?
— Конечно, это я, — улыбается дама. Люди на Ки-Уэсте дружелюбны. — А вы кто?
— Джонни, а это Мэг. Мы из Майами. Мы знакомые одних ваших друзей, но вам лучше присесть.
— Ты уверен, что мне нужно присесть, дорогой? — смеется она. — Думаешь, можешь сообщить мне нечто шокирующее?
Каролина явно надеется на отрицательный ответ. Она не знает, что я собираюсь поведать ей о том, что у нее есть шестеро братьев и сестер, которых таинственным образом превратили в лебедей.
— Э-э… вполне возможно. Я увидел ваш баннер. На нем говорится, что здесь проживает король Ки-Уэста.
— О, это был мой сумасшедший папочка, — вздыхает женщина. — Я сохранила вывеску для местного колорита. Мой отец — одна из тех странных легенд Ки-Уэста, которая… на самом-то деле и не легенда вовсе.
— Хорошо, тогда…
— Располагайтесь, — показывает она на кованые стулья. — А я вам все объясню.
И не успеваю я сказать, что мы торопимся, как она уже идет за лимонадом для нас и пивом для себя. Мы с Мэг обмениваемся взглядами и садимся к столу. Я слышу, как вдалеке смеются люди, а оркестр играет «Freebird». Я смотрю в сторону кладбища.
Наконец Каролина присоединяется к нам и начинает свой рассказ:
— Мой отец называл себя королем Ки-Уэста, потому что однажды во время Фэнтези-феста он ехал на платформе, где изображали, как конки выходят из состава США и как он ими правит.
— Конки? — спрашивает Мэг.
— Конк — это такой моллюск. А еще так называют людей с Ки-Уэста, а сам Ки-Уэст называют «Республика Конк». Некоторые шутят по поводу отделения конков, но мой отец относился к этому крайне серьезно. Папа был убежден, что если Ки-Уэст станет независимым, то он будет его королем.
Мне кажется, по кладбищу кто-то порхает, но потом я понимаю, что это просто листок. Каролина продолжает свою историю, которой она, вероятно, делится со всеми, кто готов слушать.
— Некоторая странность моего отца проявлялась в других вещах. Он говорил, как однажды в молодости поехал в Национальный лесной заказник Окала в центре штата и там потерялся. Уже темнело, и ему, конечно, было страшно. Когда папа собирался уже заночевать там, то увидел пожилую женщину. Она сказала, что поможет ему выбраться, если он женится на ее дочери. Иначе же его будут ждать вечные скитания. Отец согласился, думая потом сбежать. Но девушка была очень привлекательной. Они поженились, и родилась я. Однако красоты оказалось недостаточно. Родители ненавидели друг друга. Папа говорил, что мама ведьма. Она говорила, что он дурак. Я знаю, последнее было правдой. Еще отец считал, что на него наложили проклятие. Он совершал и другие необычные поступки.
— Необычные поступки? — уточняю я, надеясь услышать нужное.
— Например, однажды мой папа проснулся рано утром. Он сел в свой грузовик, не подозревая, что я спряталась в кузове, и поехал в красивый парк. Там был пруд, а в том пруду жили шесть лебедей. Папа кормил их, говорил с ними и пел для них. Когда он в конце концов пошел обратно к машине, я видела, как он вытирал слезы.