Но вернемся в средневековую Европу. Молодежь отправлялась в лес не только ради сбора цветов для украшения жилищ, но ради веселья, которое подразумевало высокую сексуальную свободу. Священник XVI века негодовал, что сотни дев уходят в лес, и лишь треть возвращается неоскверненными. Это было больше чем свобода — это были эротические ритуалы, которые должны были помочь собрать богатый урожай и получить большой приплод скота.
А поскольку кельтская мифология послужила источником рыцарских романов, в них мы встречаем вполне пристойную и рациональную историю о том, как королева Гвиневера со свитой отправилась в лес на Майский день собирать цветы, но на нее вероломно напал рыцарь Мельвас, захватил ее в плен и принуждал стать его любовницей. Сопровождающие королевы не смогли оказать сопротивление Мельвасу, потому что были без доспехов, а он и его люди в броне. История спасения королевы от этого негодяя не относится к нашей теме, нам интересно переосмысление в куртуазной среде народного обычая ритуального соития.
…Мои слушатели согласно кивают, но все-таки им не хватает цветов: у белоцветника их осталось совсем мало, а хохлаток хоть и много, но они неяркие. Но я-то знаю, что нас ждет за поворотом тропы: поляна белоснежной ветреницы, словно мешок звездочек просыпался с неба на землю.
Лучшего места, чтобы говорить о Белой Богине, нам не найти!
Ветреница дубравная. Фотография Александры Чурилиной.
© Чурилина А., фото, 2025
Вы наверняка что-то слышали о том, что Бельтайн — это праздник, когда Великая Богиня вступает в брак. Возможно, даже знаете, что она вступает в брак с Рогатым Богом. И если вы в наших прекрасных интернетах введете в поисковике слово «Бельтайн» и нажмете «показать картинки», то увидите, как эта божественная пара обнимается, целуется или совокупляется.
Гвиневра собирает цветы. Иллюстрация Артура Рэкхема к «Роману о короле Артуре».
Alfred W. Arthur Rackham (ill). Morte d’Arthur. New York: Macmillan, 1920 / Wikimedia Commons
Но есть одно маленькое «но». Эти картинки, равно как и сам миф, не имеют никакого отношения к кельтской мифологии.
Что, собственно, означает слово «Бельтайн»? Оно переводится как «яркий огонь», или «огонь Бела». Логично возникает вопрос: кто такой этот Бел? Это кельтский бог, культ которого был очень широко распространен на материке (я напомню, что кельты были материковым народом, а Британия и Ирландия — это периферия кельтского мира, кельтов оттеснили туда римляне и германцы). Имя Бела в различных вариантах упоминается в римских надписях, оно известно и в Британии. Судя по этим текстам, Бел был солнечным богом и при этом богом-врачевателем. Это полностью согласуется с миссией целительных костров Бельтайна: имя бога ушло, а ритуал остался.
Никакой богини здесь нет, и о рогах Бела мы тоже ничего не знаем (неудивительно, ведь Рогатый Бог связан с силами земли и преисподней). Откуда же взялся миф о божественном браке?
Это кабинетный миф (то есть придуманный учеными), который оказался настолько отвечающим духовным запросам ХХ века, что приобрел миллионы сторонников, и теперь мы говорим о нем как о явлении современной мифологии. В том, что новый тип культуры порождает новые мифы, нет ничего дурного, осуждение вызывает лишь то, что такой миф его создатели и адепты именуют «древним».
Образ Белой Богини придуман Робертом Грейвсом, который был писателем, а не ученым. По сути, он создавал альтернативу христианству — веру в триединое женское божество. Вообще Грейвс производит впечатление человека, который не умел считать до четырех: он говорит о трех женских возрастах: Дева, Мать, Старуха (а в народных культах важную роль играет и Девочка), у него три фазы Луны: растущая, полная и убывающая (новолуния для Грейвса нет), но эти ошибки ничего не значат для его поклонников.
При этом связь образа Богини-Матери с белым цветом действительно существует: это и цвет молока, это и цвет полотна (а ткачество — женское занятие), так что неудивительно, что в русских традициях сохранились отголоски этих поверий: в сарафан наряжали именно белую березку, и представляла она, по сути, женское божество.