– И всё-таки Сёсёма – болван. Такое сокровище, как ты, ценить и любить надо. А еще баловать, – фыркает Жанна, протягивая бокал, чтобы соприкоснуться с моим.
Баловать…
Чуть на закашливаюсь, когда вино попадает не в то горло. В отношении супруга вышеобозначенное слово, наверное, теперь всегда будет горчить на языке.
А всё потому, что разбудил меня супруг не совсем тривиальным способом.
Началось с того, что меня потревожило сползающее с живота одеяло. А после Семен, раздвинув мои ноги, устроился между ними и провел носом от пупка вниз.
– Доброе утро, – прошептал в сокровенное место.
Вздрогнула и, рассеянно хлопая ресницами, попыталась понять, что происходит.
А затем услышала:
– Тш-ш-ш… расслабься, Анют, я с извинениями… Искренними и глубокими…
И бесстыдно облизал два пальца…
Да, довести до оргазма он меня смог, но… всё это не отменило того, что расслабилось тело, не мозг.
И, кажется, это было первое утро, когда меня съедала скованность, и я отводила взгляд, чтобы не пересекаться глазами с мужем. Не из-за смущения. Ночное соло благоверного из памяти не испарилось. Он же, кажется, был доволен, что меня «побаловал», словно не понял, что его попытка наладить то, что поломал, не совсем удалась.
И всё же кое-чем другим он меня порадовал. А именно тем, что напомнил об отъезде на двухнедельные курсы профессиональной переподготовки, организованные в учебном центре в Москве.
Только когда за Кобалем закрылась входная дверь, смогла шумно выдохнуть и, плюхнувшись в кресло, расслабиться. А после, созвонившись с подружкой и зарулив в универмаг за вкусняшками, поехала к Жанне. В дом, стены которого не давят, и где меня от души рады видеть в любое время суток.
– Ты же останешься у меня ночевать? – подмигивает Рыкова, разливая остатки напитка по бокалам. – Не сорвешься в ночь?
– Конечно, нет. Я тебе даже про Горина расскажу, – поднимаю руку ладонью вверх, будто даю присягу.
А почему нет?
Переключиться с плохих мыслей на что-то позитивное будет очень кстати.
А уж если у Дениса слишком сильно будут гореть щеки или уши от наших обсуждений, так сам виноват. Нечего на парковках устраивать развлечения ниже пояса.
– Про кого?
Подруга непонимающе хлопает ресницами, а я вспоминаю, что фамилии она не знает. Горин при знакомстве только имя называл.
– Ну, того парня из клуба, которого ты братишкой величала.
– И от которого у тебя двое детей? – хихикает подруга, мгновенно ориентируясь. – Саша и Иришка, кажется, да?
Фыркаю, но киваю.
Да, именно так.
Что ж, готовься, Горин, я созрела поведать все твои грязные секретики.
Глава 9
В тот вечер мы сидим с Жанной почти до двух ночи. Я выполняю обещание и раскрываю подруге секрет своего странного переглядывания с Денисом в клубе. Объясняю, что это не я сама по себе так ему понравилась, а моя фраза про «три из десяти» зацепила его мужскую гордость.
Красное сухое в организме позволяет без стеснения назвать всё своими именами и в красках описать все пятнадцать минут позора, пережитые мною под камерой видеонаблюдения.
Ржем так, что стены дрожат. Но вместе с тем я выплескиваю и нервное напряжение.
Про то, откуда мне стала известна фамилия Горина, тоже повествую, как и про Элю, которую опознала по голосу. Да, попадос конкретный, хорошо, что та меня не вспомнила.
В общем, по Горину мы проходимся и вдоль, и поперек, и даже зигзагом.
А что поделать? Сам напросился.
Проснувшись в восемь утра и пробравшись на кухню, застаю Жанну уже тоже на ногах. Оказывается, смехотерапия творит чудеса. Несмотря на то, что легли поздно, обе чувствуем себя бодрыми и выспавшимися. И, что немаловажно, никакой головной боли или сухости во рту. Отличное начало недели.
Позавтракав у подруги, быстренько собираюсь и еду домой. Рабочий понедельник никто не отменял. Добираюсь вовремя, потратив на пробки всего пятнадцать минут. А войдя в квартиру, вдруг вдыхаю воздух полной грудью, осматриваюсь с таким видом, будто отсутствовала не одну ночь, а как минимум месяц, и понимаю, что… я не чувствую пустоты, когда родного человека нет рядом. Это я про супруга.