Похороны себя
— Я люблю тебя!
– А я тебя люблю!
Мы не любили никого. Это были наебки.
Наебки преследуют нас всю жизнь, начиная от лицемерного «Ты прекрасно выглядишь!», брошенного на встрече одноклассников, заканчивая печальными фразами на гробовой доске, за которыми не скрывается ничего, кроме пустоты.
Меня закапывали четверо. Такие молодые, а уже могильщики. В их возрасте я мечтала о любви, а сборища на кладбище по случаю ухода кого-то в мир иной, казались чем-то далеким и нереальным. Интересно, что произошло в их жизни, что они каждый день добровольно смотрят на смерть?
Стоя в кромешной темноте и ничего не видя пред собой, я пыталась найти хоть одно знакомое очертание. В загробном мире все иначе: густой туман поглощает тебя полностью, лишая возможности двигаться, но это не приносит никаких неприятных ощущений, ведь тело осталось на земле. В земле, точнее говоря. Пусть больше нет жизни, но пока жива память близких, ты существуешь. Интересно, как скоро я исчезну навсегда?
Я жалела лишь об одном – о том, что верила. Верила в любовь, дружбу, честность и вообще в людей. Я всегда знала, что все будет хорошо и добро победит. Дура! Зло непобедимо.
Удивительно, но даже в этом есть свои плюсы: когда тебя используют всю жизнь, не страшно умирать.
Против смерти нет оружий,
Зло наивных не щадит
И добро, что всем не нужно
Никогда не победит.
Не вечная любовь
Десять лет вместе. Любил ли он ее? Ну конечно, любил. Любил ее смех и полные цинизма шутки, любил ее улыбку, любил ее тело в красном белье. И в черном. Не женщина, а сплошные кружева. Он даже не представлял, что кружево может быть настолько развратным.
Близость с ней он любил особенно, но не стоит думать о нём плохо. Их отношения держалисьй не на постельных утехах – утешаться другими он любил не меньше. Расстраивало только некрасивое белье 20-летних пассий, считавших, что молодость прекрасна и в трусах из синтетики, притворяющейся шелком.
В те минуты, когда она лежала на кровати и смотрела в стену, он ее ненавидел. Почему он должен тратить на это время, когда можно было бы заняться чем-то приятным? Но ответом на заманчивое предложение облачиться в то самое кружево, была очередная истерика.
Она была отвратительна в своих страданиях. Ее слезы приводили его в бешенство. Было сложно сдержаться, чтобы не накинуться на это жалкое существо и не избивать до тех пор, пока оно не исчезнет. Но приходилось брать себя в руки: орал, чтобы успокоилась, выгонял из дома, оскорблял – ничего не помогало. Тихо плачущее поначалу существо, впадало в безумие, хваталось за ножи и швырялось чем ни попадя. Сука!
Когда истерика достигала апогея, он не выдерживал и уходил, оставляя ее биться в очередном припадке на холодном кафельном полу. Возвращался на следующий день и там его снова ждала любимая. В новых кружевах. Все было хорошо.
Винил ли он себя в том, что ее не стало? Нет. Возвращался ведь он всегда к ней. Это она не ценила! Да, в тот день, он все таки не сдержался и отвесил ей несколько крепких ударов и ушел. Сама виновата! Ну какой мужчина подобное выдержит?
Но она не вернулась. На полу лежало все то же мерзкое существо. На удивление, тихо. Мертвые не плачут.
Нет света, вокруг только липкая тьма,
Как не сдохнуть от чертовой боли
Я живу в оболочке, за ней пустота
Ничего мои чувства не стоят.
Это было не счастье и когда я ждала
Сразу телом другим заменяли
Я прощала измены и злые слова
Все больнее, увы, предавали
Не увижу тебя я уже никогда
Ты прости, что потратила время
Я любила, но стала совсем не нужна
Но ты быстро найдешь мне замену
Лишь сейчас поняла, заслужила я все
И презрения только достойна
Очень больно когда ты при жизни никто
После смерти мне будет не больно.
Куколка
Неожиданно я оказалась снова в нашем доме. Подошла к зеркалу и испугалась – отражения не было. Как же так, я же здесь! Я думаю, чувствую, мне все так же больно. После смерти не должно быть больно! Зачем я умирала?
Кинув взгляд на мусорное ведро, неприятно закололо в груди. Странная фантомная боль стала невыносимой, я хорошо знала это ощущение. Его знает каждая женщина, которой изменяют. Это боль нового предательства, от осознания которого ты перестаешь жить. Я умирала сотни раз при жизни и это было куда больнее смерти настоящей.