8.
Иван очнулся, тело болело. Особенно локти и спина. Луговой лежал на чем-то сыром, холодном и бугристом. Мужчина ощупал мягкие, ледяные предметы и попытался встать, но земля под ногами зашаталась. Иван протер глаза, и почувствовал что-то теплое и густое на лбу. Кровь?
Профессор попытался осмотреться. Он находился на дне глубокой ямы, и вероятно, падая, разбил голову. Еще одна попытка сесть вызвала приступ тошноты, и Луговой спешно отвернув от себя голову опустошил свой желудок. Впрочем, там ничего особенно и не было.
Мужчина предпринял еще одну попытку подняться. На этот раз более успешно, но стоять на этой мягкой, и зловонной массе было чертовски не удобно и .. что это?
Иван тянется рукой ко дну, и его рука встречается с чьим-то лицом. Он стоит на трупах. Гора трупов на дне ямы, куда скинули и его.
Обрывки воспоминаний внезапно вернулись, и он отчетливо вспомнил, как его притащили к краю некой ямы и столкнули, словно не нужный балласт.
Мужчина спешно отдернул руку и случайно обо что-то ударился пальцами, металлическое и круглое. Луговой принялся шарить по телам в поисках этого инородного предмета. Нашел. Холод металла легко лег в ладонь, и Иван безошибочно угадал в нем фонарик. Фонарик! Удача на его стороне. Включив его, впрочем, Иван разочаровался. Батарейки оказались севшими, но пара ударов по руке, и из фонарика моргая, вырвался тусклый луч света. Его хватило, что бы оценить окружающую его обстановку.
Яма глубиной не менее десяти метров, совершенно ровные стены в чем-то блестящем, что искрится от света фонарика. Что на дне? Иван проводит лучом света и видит серую трупную массу. Его снова скручивает. Интересно, сколько он протянет, вдыхая яд разложений?
Мачете! В руке одного из покойников он замечает оружие, что увеличивает шансы Ивана на спасение. Мужчина решительно выдергивает мачете из его руки и спешит к стене, собираясь выдолбить себе первую ступеньку к свободе в стене. Порода мягкая и подается легко. Работа спорится, и Луговой начинает подъем. Но срывается, сдирая руки и ноги, снова падает на дно, задыхаясь от зловония. Но профессор не отступал. Вновь встал. Фонарь горел все хуже, и хуже, и наконец, окончательно погас. Но это ничего.
Иван воткнул его в одно из отверстий в стене, и с удивлением понял, что это станет отличным вариантом, для него. Луговой начинает свое спасение из ямы с покойниками.
Девушки египтянки развернули перед Викой большое белоснежное полотенце, и тщательно вытерли ее ослабевшее и израненное тело, и тщательно обмазали ароматным маслом вновь. Зачем столько масла?
К своему удивлению, Самсонова даже не заметила, когда ее одежда исчезла из помещения. И египтянки, без лишних проволочек, надели на нее то самое золотое одеяние – прямо на голое тело, окутали бедра тканью, подвязав на талии пояском, с тяжелой металлической бляшкой, а грудь оставляя обнаженной, ноги вдели в те самые сандалии, одна из девушек принялась расчесывать влажные черные волосы Вики и заплетать из в замысловатую прическу, пока вторая внесла ее головной убор. А точнее – настоящую корону. Здесь можно было рассмотреть голову коршуна с глазами из драгоценных камней, пару голубоватых крыльев из таинственного металла, что обрамляли лицо Самсоновой, поверх обода на котором держались крылья, вверх уходили пара рогов, между которых круглый диск месяца и трон Осириса. Ее нарядили как настоящую древнюю царицу Египта. Поймав свое отражение в зеркале – Вика поразилась тому, насколько она не похожа сейчас на себя. Словно бы это другая версия ее. Холодная и надменная. На шею ей поместили широкое ожерелье-воротник, что искрился в свете свечей.