— Добрый вечер.
— Здравствуйте, — по-прежнему врастяжку, словно еще не проснулась после вчерашнего вечера, но не без любопытства ответила Лариса. И добавила: — Вы точны.
Флаги. Повсюду белые флаги капитуляции!
— Извините, но я человек военный, — выпятил Орешко пока главное и видимое свое достоинство.
— А вот военных я как раз и не люблю.
Совершенно неожиданный удар картечью из засады. Первые потери. Значит, победа — это когда не тебе выбрасывают белые флаги, а ты сам водружаешь свой победный красный.
— У вас была причина невзлюбить их?
Чему Орешко удивлялся, так это своей выдержке. Может, она родилась и от безразличия: пропади, исчезни Лариса завтра или даже сегодня с глаз — никакой трагедии, слез и воплей. Никакой заминочки в пути.
— Была причина, — Лариса помахала кому-то рукой, но к ним никто не подошел, и она вынуждена была продолжить: — Год назад один такой же золотопогонненький обещал и луну с неба, и любовь до гроба, и письма каждый день.
— Но я же ничего не обещал.
— И на том спасибо. Крепко вас… вчера? — неожиданно поинтересовалась, ухитрившись безразлично отвести взгляд в сторону.
— Это за того, прошлогоднего? — спросил в свою очередь Костя.
Лариса неопределенно пожала плечами: может, и за того тоже. Зато Косте стало чуть легче: хоть за своего пострадал.
— Мы танцуем? — предпринял он новое контрнаступление, когда послышалась музыка.
Она вновь пожала плечами: все равно. Можно было только позавидовать избранной ею тактике — ничего конкретного и определенного. Что там умные говорят на сей счет? Горохом можно пробить даже каменную стену, но только не ватную.
Орешко угасал. Его первый порыв иссяк, еще несколько таких невнятных, безразличных минут — и он сам пошлет все к чертям. И — адью, аллюр три креста. Что надо, он доказал. Пусть и самому себе.
Хотя Лариса, несомненно, была иной. Что-то повлияло на нее или просто сделала выводы из вчерашнего, но вела себя без прежнего высокомерия. Это чувствовалось даже по танцплощадке, которая перестала обращать на нее внимание. Да и сама Лариса, когда Орешко присмотрелся к ней спокойнее, оказалась не такой уж, чтобы ах! И с чего это он вчера ошалел?
Видимо, миражи исчезают, когда человек успокаивается. Сегодня Орешко ни за какие коврижки не подставился бы из-за нее. Нет и нет. Так что тайный совет женщинам: ежели захотели овладеть мужчиной, берите его тепленьким, пока он не очухался и не закрыл распахнутый от восторга рот.
Лариса вдруг вновь встрепенулась, кого-то увидев в толпе. Косте даже показалась, что она непроизвольно отстранилась от него, хотя они и топтались в танце на пионерском расстоянии друг от друга. Длилось это лишь мгновение, потом она сама подалась к партнеру, притянув за плечи так, что Орешко почувствовал девичью грудь.
— А вечер сегодня неплохой, да? — наигранно весело спросила она, наклонившись к его уху. И, еще не дождавшись ответа, вызывающе расплылась в улыбке.
Наверное, вчера Костя не только умылся кровью, но еще и проштудировал на собственной шкуре прекрасную школу взаимоотношений с женщинами. Потому что не поверил в искренность внезапно проснувшихся любовных чувств к себе. Кому она играет на нервах, в очередной раз подставляя его? Кто тот, в кого летят мимо его плеча стрелы, громы и молнии, спрятанные за улыбками и нарочито показным весельем? Впрочем, если и узнает, что это даст ему?
Наивный. Еще как даст!
Лишь сумев немного передвинуть партнершу с места, Костя встретил испепеляющий взгляд капитана из учебного отдела.
Вот тебе и «ненавижу военных»! Да-а, товарищ Лариса. Утверждение еще не есть истина, тем паче, если оно исходит из уст женщины. Тут иногда глазам не веришь, а ушам-то и подавно предписано сомневаться. Неравнодушна ты к военным, Лара-Ларисонька. Летишь на них, как бабочка на огонь. И хотя, судя по всему, раз за разом обжигаешься, что немудрено с таким характером, свет погон манит тебя вновь и вновь…
Но что оставалось делать Косте? В армии старший по званию, тем более для курсанта, тем более если это офицер из учебного отдела, который будет участвовать в распределении выпускников по военным округам для дальнейшего прохождения службы, — уже царь, бог и мать родная…
— Надеюсь, вы не побежите отдавать ему честь? — поймала бегающий взгляд курсанта Лариса. Да еще продемонстрировала прекрасное знание взаимоотношений между военными.
— Никогда, — ответил Костя и тут же поверил и в свою смелость, и в правильность принятого решения.
Лариса тонкими пальчиками погладила желтые полоски на погонах и в качестве награды за все испытания призналась, легко перейдя на «ты»: