— А если я его сейчас разобью и тебя убью? — с ещё большим подозрением спросила девушка.
— Попробуй, — великодушно разрешил хозяин. — Но осторожнее, не повреди зеркала.
Внимательно следя за лицом мужчины, Северина разжала руку. Он проводил яйцо задумчивым взглядом, не дрогнув и не попытавшись поймать. Камень глухо стукнул, невысоко подпрыгнул и покатился. Ругнувшись, девушка помчалась догонять ценный предмет — под всё таким же спокойным и равнодушным взглядом Кощея.
Яйцо далось в руки, отскочив перед этим от стены. На чистом гладком камне не появилось ни царапинки.
— Это что, обманка какая-то? Ты всех проверяешь на дружелюбное расположение, а настоящее где-то припрятано? — проворчала она недовольно.
— Скорее всего, подлинник, — возразил Кощей. — Я не могу его коснуться.
Прежде чем Северина успела уточнить, что имеется в виду, её ладонь с лежащим на ней яйцом накрыла мужская — и прошла сквозь увесистый, прохладный, отчётливо ощутимый камень. Было очень странно одновременно чувствовать вес и гладкость яйца и тепло чужой твёрдой ладони.
— Со второй то же самое, — предупредил он дальнейшие расспросы, для наглядности поводил металлическими пальцами сквозь камень. — Если в меня им кинуться, результат будет тот же. Его нельзя расплавить, разбить, заморозить. Пробовали.
— Кто? — пробормотала Северина и, от греха подальше, вернула яйцо на подставку.
— Те, кто был до тебя.
— Другие сорок шесть Василис? — ехидно уточнила она. — Триста. Триста сорок шесть.
— Нет. Те Василисы — для приготовления еды и поддержания порядка, — возразил он. — Механики. Правда, ты первая женщина, остальные были мужчинами.
— Иванами? — ещё более едко спросила девушка.
— Четверо, — он кивнул. — Яйцо нашёл третий, но дальше не продвинулся
— И что с ними стало? — опасливо спросила Северина. — С теми, кто не справился.
— Полагаю, они умерли, но я не следил за их судьбой.
— Не следил… То есть не ты их убил? — не поверила она.
— Я вернул их обратно. Предваряя твой следующий вопрос, так же как и всех предыдущих Василис.
— Ну ничего себе! Больше трёх сотен помощниц по хозяйству, и при этом никто там, на Колёсах, не знает, что тут у тебя происходит?! Ни за что не поверю, что они промолчали!
— Василисы не помнят своего прошлого, когда приходят сюда, и не запоминают, что происходило здесь, — всё с тем же бесстрастным спокойствием пояснил Кощей.
— Но я же помню!
— Первые два механика без памяти ничего не смогли сделать, пришлось пересмотреть идею и отправлять за следующими гусей-лебедей. Мне нужен хороший мастер, а значит — в полном сознании.
— И почему ты думаешь, что я хороший мастер? — ревниво сощурилась Северина. — То есть я, конечно, очень хороший, но тебе-то откуда знать?
— Ты разобралась с головоломкой. Кажется, вы называете эти вещицы «то — не знаю что».
— Я с ней разобралась? — тупо переспросила девушка. — И-и… Что она делает?
— Ты сказала, без этого бы не сработало оповещение.
— Я сказала? — медленно повторила она. — А что я сказала?
— Это приспособление отпугивает грызел, — пояснил Кощей. — Для населения Второго колеса эти существа представляют проблему. Вредители.
— О-бал-деть… И кто же это бесценное устройство изобрёл? Пользуется популярностью?
— Это неважно. Суть в том, чтобы разобраться с нетривиальной задачей. Проверка умений и пригодности.
— Ладно. Может быть. И что ты от меня хочешь как от механика? — решилась она задать самый важный вопрос.
— Поскольку я сам не могу прикасаться к этой вещи, мне нужен кто-то, способный её использовать, — он указал на загадочно поблёскивающее в ларце яйцо. — Если верить инструкции, в руках заинтересованного лица должно сработать.
— Сработать… Подожди. Но если ты — Кощей и тут — твоя смерть… Ты что, хочешь, чтобы я тебя убила?!
— Верно. Это ведь не противоречит твоим убеждениям?
Лицо у него в этот момент оставалось постным и невыразительным, так что ирония в словах наверняка почудилась.
Глава 3. Красна девица
Северина искренне гордилась тем, что быстро смогла уболтать Кощея называть её правильным именем. Эмоции он в расчёт не брал, но удалось зайти с другой стороны. Если Василисы — по хозяйству, а она — нет, то можно запутаться, если называть их одинаково. Этому аргументу воплощённое зло вняло, а Горюнова воодушевилась маленькой, но честной победой. Ещё она сумела поверить обещанию Кощея отпустить её домой независимо от результата. Считать себя приглашённым мастером, а не заложницей было гораздо приятнее для самолюбия и полезнее для самообладания.