Пока Северина в нём ковырялась, Кощей сидел на стуле, прямой и неподвижный, расслабленно положив ладони на колени, и не проявлял ни малейших признаков беспокойства, словно автомат. Тычки пальцами и отвёрткой сносил невозмутимо, ни разу не вздрогнув. Даже когда она полезла с мелкой отвёрткой к замеченному ранее лючку на голове, открывающему доступ внутрь, оставался спокоен. Непонятно, впору завидовать или сочувствовать: бесстрашие шло не от доблести, а от беды с головой.
В голове Северина тоже ничего не поняла. Там крепились на неподвижном валу пять разновеликих кулачков сложной формы. Между ними виднелись прорези головок настроечных винтов, которые можно было покрутить, и Северина не удержалась, но — провернуть не смогла. Как будто бы не хватило сил, но, наверное, дело в том, что она просто не имела права этим заниматься.
Очень жаль. Многое бы она отдала, чтобы разобраться в этом сложнейшем устройстве! Потому что — да, странно, но притом — невероятно красиво и по-своему совершенно. Восхищала естественность движений механизма, безупречность и изящество конструкции, содружество механизма и человеческого тела.
Интересно, отчего Великий Механик сделал его именно таким? Не человек, но и не автомат? Наверное, ему не составило бы труда добиться нужного результата любым другим путём, почему выбрал именно этот? Или не любым и другого выхода попросту не было?..
— Скажи, а Создатель… Кто это был? И за каким механизмом ты должен был следить?
— Мировым. Он собрал Мировой Механизм, но по мере его эксплуатации требовалась отладка, этим я и занимался. В отсутствие регулировки мир пришёл бы в равновесие и сам, но последствия для обитателей были бы куда более трагическими.
— Но почему считается, что ты вредил людям? Не просто же так возникли все эти сказки!
Кощей неопределённо повёл плечами — живым и механическим — и предположил:
— Иногда некоторые шестерёнки надо было подвинуть. Или настроить поток смазки. Или перераспределить нагрузку на поверхности Колеса. Это не могло не сказываться на людях, которые находились на поверхности.
Великого Механика на Третьем Колесе звали Сварогом. Он собрал мир, дал ему время — и тем вдохнул жизнь. После, согласно мифам, оставил творение на своих детей и удалился отдыхать от трудов — или творить другие миры. Прежде истории богов мало занимали Северину, но сомневаться в них ей даже в голову не приходило. Они есть, есть чуры в избе, есть праздники и традиции… Праздники ей нравились, особенно зимние.
Что же теперь выходит, богов нет, есть только злой и страшный Кощей, который вовсе даже не злой, а занят скучной рутинной работой? Придёшь тут в растерянность!
Осмотрев всё, что пришло в голову, Северина разрешила мужчине одеться и, пока он натягивал странную рубашку, вспомнила важный вопрос.
— Кощей, а со мной сюда попал ещё один человек, Елисей. Что с ним будет? Где он?
— Он заперт в одной из комнат, у него есть вода и еда. Когда ты отправишься домой, он полетит с тобой.
— А нельзя отправить его прямо сейчас? Он же тебе не нужен, а его искать будут...
— Не раньше, чем через семь дней. Шесть. Гуси-лебеди могут попадать на любое из Колёс раз в местную седмицу. Как и всё, здесь собранное. И находиться там не дольше.
— И ты тоже?
— Да. Обычно мне хватало нескольких часов и надобность возникала гораздо реже.
Они немного помолчали. Кощея тишина и неподвижность не тяготили — если бы его подобные вещи беспокоили, давно бы уже с ума сошёл, — а вот Северина блуждала взглядом по мастерской. Хотелось и в гуся-лебедя заглянуть, и вон там что-то интересное и явно необычное лежит, и зеркала бы в прошлой комнате посмотреть… Что угодно, в общем, делать, лишь бы не разыскивать смерть Кощееву по сказкам.
Придумали тоже. Может, и нет её, смерти этой? А яйцо с иглой… Ну яйцо с иглой, мало ли как кто пошутил!
А к слову о зеркалах…
— Василиса сказала, что у тебя есть какое-то зеркало, которое всё что хочешь показать может на всех Колёсах. А с его помощью остальные части этой… смерти искать не пробовали?
— Пробовали. Так нашли яйцо, но тот Иван знал о нём и слышал. С остальными частями не получилось. Результат очень зависит от того, насколько ясно представляешь себе то, что хочешь увидеть. Но ты можешь попробовать.
Возвращение в прошлую комнату с большими зеркалами Северина встретила насторожённо. В свете всего услышанного, на шестерёнки за стеклом было жутковато смотреть, уж не части ли это Мирового Механизма? Нет, это тоже интересно, но... пока всё-таки чересчур для одного даже очень талантливого механика.