Сестра пришла неожиданно быстро. Волосы в косу собрала, синей лентой повязала под цвет сарафана — не стыдно в государевых палатах появиться.
Пока шли через город сначала к Кузовкину, чтобы работу отдать, а после — к царю, говорили об отвлечённом. Северине, конечно, хотелось расспросить, что за задачка появилась у царя, что тот плюнул на обиды и послал за ней, но упрямство мешало расспрашивать, а брат, конечно, понимал её интерес, но облегчать жизнь не собирался. Захочет — спросит прямо.
Не спросила.
— Вот полюбуйся, — вместо приветствия сообщил царь, когда Горюновых к нему пригласили. — Как тебе?
— Не знаю, ваше величество, вы же меня выгнали, я не видела ничего, — вредным тоном ответила Северина, не сводя жадного взгляда с непонятной штуковины, стоявшей на отдельном столике.
— А ты разгляди, Северина Премудрая, — усмехнулся в бороду царь, подмигнув её брату. Обидное «вы», как к чужому, он пропустил мимо ушей.
Дольше показывать гордость девушка не смогла, шагнула к предмету своего любопытства. Хотя, ей-богу, причин интереса Северьян не понимал. Сундучок какой-то с два его кулака размером, во все стороны выступают шестерёнки и прочие железки, не влезшие в корпус, вверх торчит вставленный в отверстие заводной ключ. Сестра, однако, в железяку вцепилась обеими руками, обсмотрела со всех сторон, где-то ногтем поковыряла, где-то поддеть попыталась…
— Это что такое? — спросила наконец у царя, наблюдавшего за вознёй с умилённой улыбкой.
— То — не знаю что.
— Как это? — растерялась она.
— Да вот так, — царь скривился. — Анфиска моя всё женихов перебирает, задачку задала — принести вот это самое. А один возьми да принеси. Ох она тут вопила! — припомнил с явным злорадством. — А некуда деваться, слово дала — будь добра замуж, коли жених все службы исполнил. Свадьбу-то сыграем, никуда она не денется, тем более и парень хороший, смекалистый, мне пригодится. Да вот приволок он эту хреновину из Тривторого царства. Откуда взялось — никто не знает, включая тамошнего царя, что делает — непонятно, так что службу Алёша сослужил честно. Но интересно попробовать разобраться и царю Василию нос утереть. Все уже попробовали поковыряться, да только никто не справился. Возьмёшься? Коли разберёшься — награжу, не обижу, ты меня знаешь.
— Возьмусь! Если ещё Елисея отвадишь, царь-батюшка, — смилостивилась она, но главную обиду всё-таки не забыла.
— Да поговорю я с ним, поговорю! — Царь страдальчески возвёл очи горе.
— Жени его вон тоже. А то Анфису замуж можно, а его чего нельзя?
— Постараюсь. — Владимир только скривился.
Не говорить же про сына «да кому он нужен»? Анфиса хотя и вредная порой, но наружностью в мать пошла, красавица, да и умница тоже. До Премудрой не дотягивает, усидчивости ей не хватает и старательности, но всё же не Елисей. Не женить же родного сына на дряни какой-нибудь властолюбивой! Младший, конечно, старших братьев ещё трое, но всякое в жизни бывает. Да и жалко, не заслужил он такого зла.
Под насмешливым взглядом Северьяна, который перетаптывался при входе, и обиженным — советника по механическим делам две головы, старая и молодая, склонились над непонятной хреновиной. Царь рассказывал, что уже попробовали, Северина — засыпала его новыми вопросами. Обида оказалась забыта, и стоило ли полгода друг на друга дуться.
Механика и новаторство были для царя хотя и полезным для государственного престижа и казны, но — увлечением, которому много времени не посвятишь. Под честное слово не потерять, а если потерять — то никому об этом не рассказывать Северина отправилась домой, в родную мастерскую, с добычей в охапке, а брат двинулся следом, провожать. Это в первый момент попробуй отними у неё новую игрушку, но до дома не близко, устанет. Хреновина небольшая, но явно — тяжёлая.
Так и вышло. Северьян проводил сестру и оставил наедине с добычей, распрощавшись до вечера. Надежду на то, что Сенька не убьётся в попытках разобраться и изба устоит, испытал, но обратил её к чурам в углу, а не к сестре: на них, хотя и деревянные, надежды больше.
***
Время — оно всему основа и всему голова. Всему живому отмерен свой срок, и только воля человеческая определяет, впустую тратить запас или расходовать на что-то полезное.
Время — великая река, омывающая пять колёс Мирового Механизма. На каждом время собственное, каждое оно одаривает особым вниманием, но везде неумолимо стремится вперёд. Поговаривали, есть за пределами Колёс места, где оно ведёт себя иначе, но людям туда ходу нет. Сказки притом рассказывали — одна страшнее другой.